Цивилизация
«Совет IPC вынес единогласное решение: ПКР (Паралимпийский комитет России. — «Газета.Ru») не может в настоящее время обеспечить полное следование антидопинговому кодексу и в результате этого мы решили отстранить ПКР немедленно. Это значит, что ПКР теряет все привилегии членства в IPC. Это значит, атлеты РФ не могут принимать участие в наших соревнованиях, Россия не сможет выставить атлетов на Паралимпиаде в Рио. ПКР был проинформирован об этом решении, которое кладет на наши плечи огромную ношу», — заявил глава IPC Филипп Крэйвен.
Это решение вызвало бурю негодования в России. В топы российского сегмента социальных сетей вышел хэштег #позорвада (IPC в своем решении опирался на доклад антидопинговой комиссии Всемирного антидопингового агентства (WADA) Ричарда Макларена), а представитель МИДа Мария Захарова назвала отстранение «подлым и бесчеловечным».
Природа такого негодования вполне понятна. Наши паралимпийцы могут пострадать даже сильнее олимпийцев, а ведь для них участие в Играх, по сути, единственное окно в большой мир и возможность реализоваться. О том, что такое Олимпиада для паралимпийцев, вам расскажет пробирающая до мурашек по коже история пожизненно парализованной бельгийской спортсменки Марики Вервут, олимпийской чемпионки 2012 года в заездах на колясках. Недавно она заявила, что хочет решиться на эвтаназию сразу после Паралимпиады-2016 в Рио.
Участие в Играх для инвалидов иногда вопрос жизни и смерти в самом буквальном смысле.
Мы привыкли к тому, что западный мир «инвалидоцентричен» и, по идее, там должны хорошо понимать, насколько «антизападно» дискриминировать права людей с ограниченными возможностями, даже если российские чиновники с безграничными возможностями действительно преступали закон в Сочи. Мы привыкли к тому, что один из традиционных пунктов претензий к России — недостаточно внимательное отношение к инвалидам, больным и т.п. Решение IPC поставило всю эту модель с ног на голову.
Безусловно, повод для возмущения есть — остается понять, кому именно адресовать этот праведный гнев. Но для начала важно понять несколько важных вещей.
Во-первых, сама статистика выступления российских паралимпийцев в Сочи могла навести комитет на подозрения. Судите сами: на зимней Паралимпиаде-2002 в Солт-Лейк-Сити у нашей сборной была 21 медаль (7 золотых, 9 серебряных, 5 бронзовых), через четыре года в Турине — 33 медали (13 золотых, 13 серебряных, 7 бронзовых), в 2010 году в Ванкувере — 38 медалей (12 золотых, 16 серебряных, 10 бронзовых). И вдруг в 2014 году на домашних Играх в Сочи мы берем аж 80 медалей (30 золотых, 28 серебряных, 22 бронзовых).
Во-вторых, Международный паралимпийский комитет не имеет никакого отношения — ни организационного, ни финансового, ни политического — к Международному олимпийскому комитету. Поэтому версия, что МОК и IPC сговорились, мол, «обычных» спортсменов с некоторыми оговорками и ограничениями допускают до летней Олимпиады в обмен на полное отстранение паралимпийцев, вряд ли имеет право на существование.
В-третьих, решение о недопуске паралимпийцев не окончательное. Его можно оспорить в суде в течение 21 дня, что, несомненно, будет сделано. Для российских чиновников в данном случае дело чести — как бы ни было дискредитировано всеми сторонами антидопингового скандала это понятие — пройти судебный путь до конца.
В ходе этой судебной кампании важно понимать, что мотивы отстранения России от Паралимпиады существенно отличаются от того, по которому мы выиграли в спортивном арбитраже, когда оспаривали наказание за прежний допинг спортсменов-олимпийцев. На сей раз отстраняют не отдельных спортсменов за прошлые допинговые грехи, а страну в целом — за подмену допинг-проб в Сочи. Формально даже нет обвинений в адрес нашего Паралимпийского комитета — его обвиняют лишь в неспособности эффективно противостоять махинациям, якобы санкционированным на государственном уровне.
Стоит отметить, что значительная часть спортивного мира считает, что нас, как раз наоборот, несправедливо поощрили участием в ОИ, а не безвинно наказали, как считаем мы.
Газета Bild официально исключила нас из медального зачета Олимпиады в Рио. Наших пловцов освистывают в Рио. В игровых видах спорта это пока ощущается не так, потому что на трибунах сидят только болельщики двух играющих команд и часть из них, естественно, российская. Ирландская пловчиха Фиона Дойл публично выразила свое недовольство допуском россиянки Юлии Ефимовой к участию в Олимпийских играх. «Мошенники — это мошенники. Она пять раз сдала положительные тесты на допинг, но вновь ей это сошло с рук… FINA прогнулась под Владимира Путина, и это просто нечестно по отношению к чистым спортсменам».
Также не стоит думать, будто преследуют только нас. Кувейт, который ни в каких геополитических интригах мирового масштаба замешан не был, в полном составе отстранили от Игр в Рио за «политическое вмешательство государства в спорт».
Но самый главный и принципиальный вопрос в этой истории: была ли подмена проб на Олимпиаде и Паралимпиаде в Сочи или нет? Правда или ложь содержится в докладе комиссии Макларена?
Поэтому сейчас надо тратить силы не на публичные обвинения международных организаций в подлости (мы уже крыли последними словами в газетах и по ТВ тот самый Спортивный арбитражный суд, который в итоге помог многим нашим спортсменам попасть Рио). Надо тратить силы на судебную защиту своих спортсменов и на содействие продолжению расследования комиссии Макларена.
Если расследование докажет, что обвинение в подмене проб олимпийцев и паралимпийцев в Сочи правда, грош цена всей этой «военно-патриотической риторике». Если же обвинения окажутся ложью — международные спортивные организации сядут в лужу, а Россия тогда уже с полным основанием будет требовать моральной, а может быть, и материальной сатисфакции.
