Цивилизация
Министерство обороны разработало поправки в Положение о воинском учете. Согласно этим поправкам, военные комиссариаты смогут заводить учетные карточки на молодых людей, у которых нет регистрации по месту жительства. По замыслу Минобороны, благодаря этим нововведениям призывники не смогут уклониться от службы в армии, пользуясь все более распространенной в России практикой, когда места прописки и фактического проживания людей не совпадают. Кроме того, те, кто раньше не мог поступить в военный вуз из-за отсутствия регистрации, получат такую возможность. Поправки должны вступить в силу в конце 2019 года.
Что касается возможности для молодых людей поступить в военный вуз, эти поправки вопросов не вызывают. Глупо и нелепо для современного мира, когда человек не может реализовать свое желание учиться только потому, что у него нет регистрации в населенном пункте, где этот вуз располагается.
А вот для борьбы с уклонистами такие поправки не кажутся столь же разумными. У военкоматов просто нет человеческих ресурсов проверять реальное место жительства призывников, а человек не считается уклоняющимся от службы (точнее, его нельзя за это привлечь к ответственности, если он просто не берет повестку). Но, главное, в российской армии по сути нет проблемы уклонистов как таковой.
В июне 2019 года о серьезном снижении числа тех, кто уклоняется от прохождения военной службы, на ежегодном форуме «Армия-2019» говорил человек, непосредственно отвечающий за призыв: начальник Главного организационно-мобилизационного управления Генерального штаба Вооруженных сил РФ Евгений Бурдинский. По его словам, если раньше речь шла о 20 тысячах уклонистов за год, то теперь «всего о какой-то тысяче».
В весенний призыв 2019 года на срочную службу планировалось призвать 132 тысячи человек. Примерно столько же планируется в осенний. Тысяча уклонистов на 260 тысяч призывников — это ничто, капля в море.
Совершенно непонятно, зачем тратить какие-то усилия на то, чтобы «гоняться» за этими людьми.
Для многих молодых людей, особенно из российской провинции, где плохо с работой, армия и поступление в военный вуз — это вполне реальный социальный лифт и шанс в жизни.
У российской армии другие проблемы, которые все более явно ставят под сомнение сам принцип комплектования Вооруженных сил по призыву. Переход на профессиональную армию обсуждается как минимум лет 20. При этом сейчас логичных аргументов в пользу отказа от призывной армии становится все больше. Срочная служба в России по-прежнему длится один год в армии и два года — на флоте. Их и сокращали в свое время потому, что при всем сравнительно высоком уровне доверия россиян к армии (по данным ВЦИОМ, в конце 2018 года положительно относятся к армии 86% россиян, и это самый популярный институт государства) служить по призыву большинство россиян желанием не горит. Разумеется, есть всеобщая воинская обязанность, но при этом действует институт отсрочек. А новое увеличение срока службы (такие планы у Министерства обороны появляются) точно не встретит одобрения большинства россиян.
Демографические прогнозы таковы, что юношей призывного возраста в России будет становиться меньше, а не больше. При этом качество призывников должно расти, иначе армия не будет боеспособной — современные войны как-то не предполагают использование в качестве основной ударной силы необученных толп пехотинцев. Тот же Евгений Бурдинский отмечал как достижение системы призыва то, что специальная система отсрочек позволяет молодым людям поступать в вузы и колледжи. Это повышает процент призывников, имеющих высшее или среднее специальное образование. За последние шесть лет количество тех, кто перед армейской службой получил среднее профессиональное образование, увеличилось почти на 10 %. В 2018 году таких призывников было уже больше половины — 54%.
Но реальные сроки службы не позволяют научить призывников обращаться с современным оружием. А перевооружение армии, оснащение ее современным оружием, в свою очередь, официально объявлено приоритетом российского военного строительства.
Служба в армии объективно становится профессией, требующей серьезнейшей подготовки именно в силу уровня современного оружия. К тому же срочников запрещено посылать в «горячие» точки. Нет сомнений и в том, что сохранение практики призыва на военные сборы давно отслуживших мужчин тоже не слишком хорошо сочетается с военной реальностью: человек, служивший 20 лет назад, точно не разберется с новой военной техникой, а просто пострелять из «калашникова» или погонять на стареньком БТРе на сборах — это, скорее, напрасная трата государственных средств, чем элементы эффективной военной подготовки.
Понятно, что в той же Сирии от России воюют либо контрактники, либо представители частных военных компаний. Кстати, наряду с возможным отказом или серьезным ограничением обязательного призыв государству стоит серьезно подумать над возможностью легализации ЧВК — в тех же США частные военные компании узаконены и четко прописаны сферы их применения.
В конце концов, если люди хотят легально зарабатывать таким образом, им можно дать эту возможность: но четко прописав права и обязанности, чтобы страну не наводнили люди с оружием, которые будут применять его по своему усмотрению.
Главным доводом против перехода к полностью профессиональной армии в России традиционно назывались якобы гораздо более высокие расходы на такую армию. Но если в голодные 90-е годы не было денег, то в 2000-е, невзирая на кризисы, военные расходы РФ постоянно растет. При этом численность армии, сформированной за счет призывников, точно не будет иметь не просто решающего, а и вообще никакого значения в случае вооруженных конфликтов России как с пограничными странами (с Китаем в численности армии мы не сможем соревноваться, даже если поставим под ружье все без исключение население страны), так и со странами НАТО.
В современных войнах (можно ли их вообще выиграть с учетом наличия оружия массового поражения, которое в случае применения быстро уничтожит все стороны — отдельный вопрос) решающую роль играет способность военнослужащих обращаться с современным оружием. Опять же, трудно представить, что кто-то решится в буквальном смысле напасть на Россию, зная, каким военным потенциалом обладает наша страна.
Российская армия в последние годы, несомненно, стала более человечно относиться к военнослужащим. Слово «дедовщина» практически исчезло из информационной повестки в сообщениях о наших вооруженных силах — хотя еще лет 10 назад насилие в армии было одной из главных публичных проблем. При этом план по призыву, всеобщая воинская обязанность, попытки гоняться за уклонистами, которых, по словам самих генералов Генштаба, практически не осталось, явно выглядят элементами той самой «подготовки к прошлой войне». А обязательную регистрацию, проще говоря, прописку по месту жительства, которая мешает иногородним поступать в военные институты, можно отменить вовсе. И делать это точно должно не Министерство обороны.
