Скверная шутка

В истории с комиком Александром Долгополовым, который, по его словам, «отказался от всего», включая имущество, друзей, отношения и карьеру, поскольку ему пришлось бежать из России из опасений подвергнуться репрессиям, в сущности, есть только одно белое пятно: сам комик Долгополов.

Да и сама история началась даже не в тот момент, когда на него подали жалобу за оскорбления чувств верующих, а после того, как он уехал из России, испугавшись тюрьмы. До этого имя комика Долгополова знал относительно небольшой круг людей, интересующихся стендапом.

Судите сами, пятнадцать тысяч подписчиков в инстаграм — именно такое число обозначил неделю назад сам Долгополов. Для артиста это более чем скромно. Я знаю котов, у которых больше подписчиков.

Теперь комик Долгополов личность куда более известная. Не став фигурантом уголовного дела, он стал фигурантом одной из любимых интернет-забав нашего времени: «же суи» кто-нибудь. А поскольку быть «же суи тот чувак, который матом шутит про религию» как-то не круто, то комик Долгополов стремительно превратился в «одного из лучших стендаперов России». А в особо воспаленных мозгах отдельных личностей даже стал «российским Карлином».

Но это все совершенно неважно. Не имеет значения, использовал ли комик Долгополов эту историю для личного пиара. Более чем возможно, что он действительно испугался, и мало у кого повернется язык сказать, что у него для этого нет совсем уж никаких оснований.

Комику следует быть смешным, а не храбрым. Он же комик, а не декабрист.

Не имеет значения, о чем говорит Долгополов — шутить, и на этом я настаиваю, можно обо всем. Вообще обо всем, без ограничений и запретов на уровне государства, поскольку это и есть свобода. И пугает она только людей с патерналистским мышлением. Возможность шутить на любые темы — это показатель зрелого общества, каждый член которого сам выбирает, над чем ему смеяться, а над чем нет.

Взрослый человек, услышав нечто ему неприятное, не бежит жаловаться папе, он просто разворачивается и уходит, оставляя шутника в положении «сам шучу — сам смеюсь». Особенно если это неприятное не направлено на него лично.

Когда-то давно я брала интервью у Ивана Урганта. Он тогда еще был не корифеем, а просто обычной телезвездой, однако те, кого нынче называют хейтерами, у него уже имелись. И вот что Ургант о них сказал: «Я не понимаю, в чем проблема. У каждого из нас есть возможность воспользоваться волшебной кнопкой ВЫКЛ на пульте от своего телевизора. ВЫКЛ — и я вас уже не раздражаю».

С тех пор арсенал волшебных приспособлений для заботы о собственных чувствах существенно расширился. Можно нажать крестик в углу экрана. Можно смахнуть окно видео-сервиса в смартфоне. Установить на гаджеты функцию «Родительский контроль» — если надо позаботиться о чувствах и мыслях подрастающего поколения. Инструментов формирования приемлемой для себя интеллектуальной среды великое множество, и все они превосходно работают без привлечения сторонней силы. Но для этого нужно критическое мышление, здравый смысл и умение нести ответственность за собственную жизнь.

Это сложно. Позвать папу гораздо легче. Папа большой и сильный, пусть он разберется, пусть он сделает так, чтобы этот противный тип, который говорит плохие слова, куда-нибудь делся. Чтобы я его не видел и не слышал. Я не хочу жать никакие кнопки, не хочу думать, не хочу контролировать свои эмоции. Я хочу обижаться, а еще больше хочу чтобы моему обидчику стало плохо. Я хочу жить в ласковом и комфортном мире, и ты, как отец, должен мне это обеспечить.

Эта логика нормальна для пятилетнего ребенка, но когда к ней прибегают взрослые дееспособные люди, умеющие писать и знающие, куда, выглядит это устрашающе.

Вот почему шутить можно обо всем, и, следовательно, совсем неважно, о чем шутит комик Долгополов. А знаете, что еще неважно?

Качество его шуток. Во времена Карлина, не такие уж, кстати, и далекие, мерилом таланта комика был смех. Что означало — талант. Для того, чтобы стать звездой, недостаточно было просто выйти на сцену и начать нести глупости, обильно используя матерные выражения. Нет, разумеется, были и такие, и их было большинство, и это нормально, потому что талант явление штучное.

А сейчас доведенная до абсурда толерантность и возведенная в культ обидчивость обесценивают это явление в принципе.

Для того, чтобы стать заметной фигурой, талант больше не нужен. Пошути про религию, меньшинства, движение Me Too, людей с избыточным весом — и ты знаменит.

Необязательно шутить смешно, просто ляпни что придет в голову, лишь бы достаточно оскорбительно, и ты обеспечишь себе обожание одной части общества и ненависть другой. Одни будут называть тебя исчадием ада и разрушителем основ, другие — смелым свободным человеком, мыслителем и где-то даже философом.

Хорошая новость: свою публику ты получишь в любом случае. Плохая: это не сделает тебя Карлином. Да, глупая и несмешная сексистская шутка будет обсуждаться, как и твои неуклюжие извинения или твой отказ извиняться, и ты станешь участником множества дискуссий о допустимости выражения «жирная корова», о грани, переходить которую нельзя — или все-таки можно?

И все смешается в доме Облонских, потому что так уж вышло, что часть общества, которая защищает твое право на свободу слова, сильно не в восторге от твоей шутки о геях. А тот, кто накатал на тебя заяву, считает ее единственной твоей сценической удачей. А саму шутку никто уже не вспомнит.

А где во всем этом то, ради чего вообще существует комедия, спросите вы? Где смех, который, как известно, есть самое мощное оружие против экзистенциальных страхов, а еще он продлевает жизнь?

Погодите. Сначала надо определиться, на чьей вы стороне. Вы за — или вы против? От этого будет зависеть, когда вам смеяться над этими шутками и смеяться ли вообще. И имейте в виду: если выберете одних, то придется хохотать хоть бы и через силу. А если других, то чтоб ни улыбочки, даже если внутри лопнете от хохота. Что значит — смеяться, когда хочется? Это вам стендап, а не бардак какой-нибудь. Юмор. Дело серьезное. Тут не до смеха.