Цивилизация
Вдруг вспомнил замечательную книгу Игоря Губермана «Прогулки вокруг барака», самое ее начало. Потому что тюремные манеры странным образом стали чуть ли не признаком самоуважения и высокого социального статуса.
«После пересыльной тюрьмы Челябинска я оказался в поезде в одной клетке со своим почти ровесником, чуть постарше, много лет уже отсидевшим, ехавшим куда-то на поселение. Очень быстро мы разговорились, а вечером он вдруг сказал мне запомнившуюся фразу:
- Ты в лагере нормально будешь жить, потому что ты мужик неплохой, но если ты, земляк, не бросишь говорить «спасибо» и «пожалуйста», то ты просто до лагеря не доедешь, понял? Раздражает меня это».
Я не знаю точно, почему в местах лишения свободы не принято вежливо просить и галантно благодарить, почему это раздражает старых сидельцев. Наверное, тому есть какая-то причина, коренящаяся в глубинах старинного тюремного этикета и, главное, в особенностях тюремной повседневности. Как говорится, не нам судить.
Но все чаще и чаще я читаю в популярных психологических статьях вот такие наставления: «Если вы хотите сохранить и укрепить свою самооценку, а также повысить свой статус в группе, старайтесь пореже говорить «спасибо» и «пожалуйста», а тем более «извините». Этим вы себя унижаете, особенно если вы обращаетесь к официантам, шоферам такси и вообще к работникам сферы услуг. Не надо говорить: «Прошу вас, принесите нам минеральной воды», надо говорить: «Минералки бутылку!» Не надо просить: «Остановитесь, пожалуйста, вон около того магазина». Надо четко скомандовать: «Вот тут стоп! Приехали!». И уж конечно, никогда не оставляйте вашему контрагенту возможность легко вам отказать. Поэтому не спрашивайте в кафе: «Есть ли у вас паровая рыба». Тоном, не допускающим возражений, скажите: «А на горячее – паровой рыбы!» - и чтоб без этих лебезящих «пожалуйста, я вас прошу». Если у повара проблемы с меню – пусть он сам просит у вас извинения».
Отчего же эти тюремные правила все сильнее популярны «на воле»? Легче всего предположить такую причину: слишком много россиян и бывших советских граждан перебывало за решеткой: СССР (и ныне РФ) – одна из самых «сажающих» стран на свете, больше зеков только в США. Но это ничего не объясняет. В армии служило еще больше мужчин, однако «на гражданке» совсем не популярен военный стиль общения, когда через каждое слово говорят «так точно», «осмелюсь доложить» и «рад стараться». Психологи нам ничего подобного не советуют. Так что тюрьма тут ни при чем.
Однако все крепче становится вот такое – отчасти холопское – представление о собственном достоинстве.
Почему холопское? Потому что аристократы были очень вежливы не только друг с другом (это-то понятно, за любую, даже случайную грубость, можно было схлопотать дуэль и пулю). Они были вежливы и со своей прислугой.
Вот примеры из романа Льва Толстого «Воскресение».
Княгиня Корчагина обращается к лакею:
- Пожалуйста, Филипп, опустите эту гардину, - сказала она, указывая глазами на гардину окна, когда на звонок ее вошел красавец лакей.
Барин говорит слуге:
- Пожалуйста, пошлите за извозчиком.
Князь Нехлюдов говорит своей домоправительнице, то есть тоже служанке:
- Очень благодарю вас, Аграфена Петровна, за все заботы обо мне, но мне теперь не нужна такая большая квартира и вся прислуга. Если же вы хотите помочь мне, то будьте так добры распорядиться вещами, убрать их покамест. Скажите, пожалуйста, и Корнею, что жалованье я ему отдам вперед за два месяца.
Впрочем, зря я так о «холопах», то есть о простых людях старого времени, которые были вынуждены ради куска хлеба служить богатым. В простом народе вежливость тоже ценилась очень высоко. Слово «невежа» было обидным клеймом.
Так что торжество «грядущего хама», которого боялись в начале прошлого века, тут тоже ни при чем. Вернее, хам сам по себе, а научно обоснованное хамство ради «высокой самооценки и социального статуса» – само по себе.
Кстати говоря, это доктринальное хамство пришло к нам в общем потоке радостной вседозволенности. Наиболее популярные психологические книги и статьи учат читателя «быть самим собой». То есть отбросить условности долга и оковы правил, а жить, как хочется, как нравится, в свое удовольствие.
Тут, правда, случаются смешные проколы. Уточню: смешные для сторонних наблюдателей, но очень грустные для непосредственных участников. Не раз приходилось слышать такие жалобы: «Я прочитала (или услышала на лекции): если не нравится работа – увольняйся, если не нравится партнер – уходи от него, и будет тебе счастье. Вот я сделала так, как меня научили. В результате я оказалась без работы и без квартиры, то есть без копейки денег и без крыши над головой».
Ну что ж, «быть самим собой», то есть бросать работу и партнера по первому движению души – это трудная задача. Особенно если нет страховочной сетки в виде обеспеченных родителей или увесистого счета в банке. Но то-то и оно, что люди с большим запасом социальной прочности обычно бывают осмотрительны, да и популярных брошюр не читают.
Итак, откуда же эта мода на безоглядность поведения и невежливость речи?
Говорят, что во всем виноват СССР. Что мы освободились от тоталитарных оков, а значит – и от тоталитарной психологии долга и преодоления. «Учитесь властвовать собой!» - таков был главный лозунг советской популярной психологии. А теперь наступила свобода «быть самим собой». То есть освобождаться от диктатуры великих целей, от оков долга (перед родиной, коллективом, родителями), от уважения к старшим по званию и по возрасту, от заискивания перед начальством и вместе с тем перед простым тружеником, от вымученной вежливости и т.п.
Но это разные вещи, честное слово. Независимые переменные. Если при тоталитаризме запрещают сморкаться в занавеску, но заставляют мыть руки перед едой, то тоталитаризм тут ни при чем.
В самых что ни на есть демократических странах вежливость и предупредительность ценятся весьма высоко. Американец, десять раз на дню встретив тебя в коридоре офиса, десять раз улыбнется и скажет: «Привет!». По себе знаю, год в Америке проработал.
Иногда говорят: «Эта ваша вежливость бывает оскорбительной. Ледяное «будьте любезны, если вам не трудно» может быть унизительнее, чем грубоватое «принеси-ка поживее».
Да, разумеется. Нарочитая, изощренная, рафинированная вежливость может звучать оскорбительно – если постараться скорчить барскую рожу, глядеть в сторону и говорить через губу. Но чаще всего вежливость звучит уважительно, одобрительно, иногда даже ласково. Чего не скажешь о хамстве – оно всегда грубость и оскорбление.
В чем же дело? Мы разобрали три возможные причины – почему стало так популярно легкое хамство, откуда взялась внезапная неприязнь к «спасибо», «пожалуйста» и «извините»? Это ни тюремный опыт значительной части населения, ни торжество пресловутого «грядущего хама», ни освобождение от гнета тоталитаризма.
Кто-нибудь может объяснить, почему верность, благодарность, альтруизм и вежливость – вдруг оказались хуже, чем предательство, наплевательство, эгоизм и хамство?
На мой взгляд, единственная реальная причина – это культ комфорта, сначала материального, телесного, а теперь и душевного. Об этом уже писано-переписано, не хочу застревать в подробностях, скажу кратко: самым популярным, самым покупаемым товаром в последние десятилетия стало удобство.
Удобнее всего жить, когда никому ничего не обязан. Ни планете, ни своей стране, ни согражданам, ни родным и близким.
Научно обоснованное разрешение не говорить «спасибо» и «пожалуйста» — это ведь тоже огромное удобство. Чувствуешь себя не только свободным от всех и всяческих долгов, но вдобавок ощущаешь себя хозяином жизни. Это ли не комфорт?
Однако жизнь – особенно социальная – устроена чуточку хитрее, чем говорится в популярных статьях про статус и самооценку.
Хочу рассказать об одной своей очень близкой знакомой. Это женщина не просто воспитанная и вежливая – она, ко всему этому, еще и искренне застенчивая, даже отчасти робкая, склонная на каждом шагу извиняться и благодарить. Если ей что-то нужно – начиная от салфетки в кафе и кончая отчетом от сотрудника – она всякий раз говорит «пожалуйста, если можно». Даже о том, что ей полагается по всем писаным и неписанным правилам, она предпочитает просить, а не требовать. Это касается и служебных, и дружеских, и родственных отношений. Не говоря уже про общение с продавцами и парикмахерами.
При этом она сделала прекрасную научно-административную карьеру. Кандидат наук, доктор наук, профессор, заведующая кафедрой, потом проректор крупнейшего вуза, потом заместитель директора академического института, и, наконец, на последних выборах – член-корреспондент Российской академии наук.
Так и хочется грубо и невежливо спросить: а чего добился ты, крутой повелитель официантов, гроза продавцов и таксистов?
