Цивилизация
Есть разные способы хождения власти в народ. Дмитрий Медведев, например, однажды совершил стремительный марш-бросок на Киевский вокзал, с тем чтобы узнать, обеспечивается ли безопасность граждан. Он же, как сам признавался, иногда «по-тихому» садился за руль автомобиля, чтобы узнать всю правду об организации дорожного движения. Чем в это время занималось ФСО, правда, непонятно.
Борис Ельцин, будучи первым секретарем горкома, катался на троллейбусе по Тверской. Гарун аль-Рашид переодевался в платье простолюдина и познавал подлинную жизнь Багдада. Иногда он, впрочем, от бессонницы шатался по собственному дворцу и постоянно натыкался на юных особ противоположного пола, слагавших стихи.
Сегодня Минфин, отчаявшись затыкать финансовые дыры, вспомнил о государственных привилегиях.
Сэкономив на соцпакетах, поликлиниках, субсидированных путевках, услугах повышенной комфортности для чиновников, утверждают в финансовом ведомстве, можно решить ряд управленческих и бюджетных проблем.
Ну и заодно стать ближе к народу.
По-крупному таких способов всего два. Первый – гарун-аль-рашидовский: узнаешь о реальной жизни, оставшись неузнанным, а потом корректируешь управление, наказывая виновных методом срубания голов. Восьмой век, что с них взять, басурмане…
Второй – ельцинский: все видят, что ты близок к народу, проблемы от этого не решаются, зато трудящиеся начинают за тебя голосовать. В предложении Минфина просматривается скорее вторая модель. И вот почему.
Казалось бы, все правильно: чиновничий класс, на которого очень удобно валить все беды нашей страны, заелся. Даже средние зарплаты его сильно оторвались от общенародных. Кругом бюрократия, ни один вопрос решить нельзя, мимо проносятся автомобили с мигалками, мешают движению…
Конечно, борьба с привилегиями номенклатуры (как и борьба с коррупцией) стара, как и само государство российское. Даже гайдаровские реформы эту проблему не решили: как только началось восстановление экономики, чиновничьи привилегии и вообще, что называется, престиж профессии выросли молниеносно.
Но поскольку битва с коррупцией теперь квалифицируется компетентными органами как прелюдия «цветной революции», более актуальной темой оказалось ограничение номенклатурой своих преференций.
Возможно, с точки зрения возбуждения в общественности положительных эмоций это дело хорошее. Но дьявол, как всегда, в деталях.
Например, сколько ни боролись у нас с «мигалками», их число на дорогах только растет. И в основном за счет силовиков, которым все время нужно куда-то по делу, срочно.
Если снизить число «мигалок» хотя бы до числа ветвей власти – это было бы правильное решение.
Но ведь, скорее всего, как только начнут шерстить списки, выяснится, что как раз, наоборот, множество достойных и торопящихся людей несправедливо лишены феодального права преимущественного проезда за счет денег и времени налогоплательщиков.
Или взять медобслуживание чиновников и путевки там всякие. Этими льготами пользуются госслужащие разного калибра. Вы будете смеяться, но в некоторых ведомствах и аппаратах есть крайне низкооплачиваемые чиновники, которые работают не за деньги, а за статус. Иной раз не за статус даже, а за характер работы – стабильный, с бумажками, с более-менее нормативным рабочим днем. Дополнительная компенсация – это как раз поликлиническое обслуживание и ведомственные пансионаты.
Как только эти привилегии, которые на самом деле их реципиентами воспринимаются не как привилегии, а именно как компенсация низких зарплат, устранят, человек, занимающий скромную должность во второразрядном федеральном министерстве или аппарате областного правительства, лишится стимула работать. А заполнить эту вакансию, иногда довольно важную, некем. И потом
одно дело – зарплаты в администрации президента и другое – в условном Минтруде: это два разных чиновника с принципиально разным уровнем жизни.
Удивительным образом верховной власти выгодно затевать все эти разговоры. Это как «национализация элит»: можете пилить, тырить, откатывать дальше, но вот только чтобы недвижимость, активы и пассивы все были здесь, на Черноморском побережье Кавказа, в Крыму, в отечественных банках, желательно государственных. Это одна форма «патриотизма».
А вот другая: давайте, ребята, затягивайте пояса в своих министерствах и ведомствах ради того, чтобы рейтинги если не росли, так хотя бы держались на отметке около 90%. Что делать – служба такая, почетная: государство, то есть благополучие нескольких десятков человек, важнее и превыше всего.
На самом деле подлинно популистским, но одновременно эффективным решением было бы не поражение в привилегиях делопроизводителей с зарплатой в тысячу долларов «старыми» (до декабрьского обвала рубля), а резкое ограничение в привилегиях двадцати-тридцати высших государственных и квазичастных лиц.
Есть и еще один способ – многократное снижение расходов на оборону и безопасность, на силовиков, спецслужбистов, наркоборцов с их тремя БМВ и моторными катерами в декларациях. Ну и на государственную администрацию. Чиновников бы стало меньше, как и хотели, труд бы их оплачивался достойно и равномерно, без этих разрывов между Старой площадью и усть-урюпинской администрацией.
Экс-президент Уругвая Хосе Мухика, ушедший в отставку в прошлом году, жил на скромной ферме с парочкой полицейских в охране, зарплатой $775 и фольксвагеном-жуком 1987 года.
Важно не то, как он жил, а то, что в бедной стране это справедливо с точки зрения общественного служения. И еще важнее то, что Мухика это делал не из популистских соображений и не ради того, чтобы его избрали на новый срок.
Словом, поиск бюджетной экономии в сокращении льгот и привилегий – правильный путь. Только здесь важны две вещи: не надо подыгрывать группе людей, которые редуцировали себя до «государства», и начинать экономию не с младших референтов, а с самых высоких государственных олигархов.
Тогда и меры экономии внезапно окажутся справедливыми и реализуемыми.
