Слепые, глухие, немые

Я не буду писать о самом Александре Прутяне — владельце БМВ, что намеренно наехал на водителя-пенсионера. О том, почему его отец говорит со своим глухим сыном на таком жестовом языке, на каком размахивают руками только мошенники, когда хотят вас облапать, вывернуть карманы и ограбить (по первой специальности я сурдопедагог, хорошо знаю, как выглядит жестовый язык).

Я не буду писать про его, Прутяна, справку из психушки, про его якобы развод с женой, про его тяжелую на грани срыва — как у всех в мегаполисе — жизнь, про пробки, которые доводят до белого каления, про то, что нет правды на земле. Эта история определенно не фильм «С меня хватит!» (Falling down) c Майклом Дугласом, маленьким человеком, доведенным до мокрухи проклятым мегаполисом.

Я не про то, откуда у преступника, если он глухой и безумный, водительские права.

Я не хочу разбираться, что из них липовое: справка из психиатрической клиники или права? Очевидно, что одно исключает другое. «А» либо не «А». В нормальном мире. В зазеркалье и «А», и не «А».

На мой взгляд, тут все липовое: и справка о том, что состоит на учете, и водительские права, и папа, и его жестовый язык липовый, и его лицо, и его живот, и его жалостливая песня как у любого преступника про несчастного ребенка, и т.д. Преступника как раз и отличают именно по этой фирменной жалостливой лирике, так как им себя всегда очень жаль: «Скоро мне расстрел дадут, дорогая мамочка!» И, к стене приникнувши, вдруг заплакал он».

Что об этом писать?

Слепоглухонемой водитель-убийца, поезда, летящие под откос из-за того, что вся их защита — проволока в три миллиметра, — это наши местные кафки.

Я хочу написать о том, что сделало возможным намеренный наезд Александра Прутяна на человека и то, что он даже не подумал скрыться, остановился, вышел из машины у всех на глазах, посмотрел на корчившегося на асфальте «врага», проверил, нет ли вмятин на его БМВ, еще раз бросил взгляд на задавленного им человека, дождался зеленого и спокойно уехал. Что сделало это все возможным? Наше равнодушие.

Фирменная уверенность в безнаказанности рассчитана только и исключительно на наше равнодушие. Ровное — как столичный асфальт — душие.

В центре таких субтропиков все может быть.

Сюда съехались со всей огромной страны самые прыткие, самые целеустремленные, самые злые до денег.

Приехали зарабатывать, смотреть телек, ходить в кафе, жевать, материться в пробках, проклинать этот город, родить детей, купить дом за городом в три этажа, вскопать огород и умереть.

Скорая помощь, которая видна в кадре, просто уехала с места ДТП. Не их же вызов!.. «Да плакать мне какая стать, ведь я не здешнего прихода», как писал Крылов.

Сколько раз вам приходилось видеть ДТП и проезжающие мимо «скорые»? ДТП и стоящих рядом гаишников? Мне очень часто.

Это видео имело вирусный эффект, но больше как невероятный жестокий прикол, невероятный даже для этого города. Как и положено любому видео в сети, а также любому посту, высказыванию, комментарию, улыбке, телодвижению, оно сперва вызвало шквал агрессии. Почти ни у кого не возникла мысль сделать случай резонансным, только чтобы помочь найти виновника и дальше держать на общественном контроле следствие и суд.

В тот день я говорила со своим другом, который работает на одном из федеральных каналов ТВ. Я обратилась к нему с просьбой сделать в новостях сюжет о наезде, послала ролик с видеорегистратора. Он отшутился:
«Ну да, Москва — город зверей, за что и люблю свою родину.»

Портит тебя работа...

Он мой старый товарищ. Он умный и талантливый. Но работает в одном из самых чумных телевизионных мест. Он не говорит: «С меня хватит!»

Он делает репортажи, он всегда в белоснежной рубашке и галстуке — на случай записи стендапа.

Это первый раз, когда я на него злюсь. 16 июля с утра звоню ему с радостью и упреком за вчерашнее: нашлись нормальные люди. Этот сюжет показывают все каналы, пишут о нем все газеты. Теперь это дело резонансное. Теперь будет следствие и суд.

— Да он уж с повинной пришел...
— Ты видео смотрел? Такой бы, о да, прибежал бы с повинной, если бы мы все не подняли шума, и в сетях, и в СМИ.
— Молодец, поймала негодяя, теперь можно спать спокойно.
— Смотри, ироничный какой!
— Нет, я за максимальный репост как опору правопорядка. В России YouTube страшнее суда. Огласки всё же боятся.
— Смешно. Огласка просто повышает взятку за откуп от приговора. Сегодня уже намекнули: грозит 10 лет — перевожу: надо много денег. Вот давай, если у нас хватит терпения, досмотрим, какой будет приговор и когда его отпустят.

Я лично боюсь другого, что внимания не хватит у СМИ — они отвлекутся на следующую новость. В СМИ принято отслеживать событие, только пока оно захватывает дух.

Людям не нужна правда. Людям нужны новости.

На этом видео все хорошо можно разглядеть. Скорая уехала — будто так и надо. Оказывать первую помощь подбежали какие-то девушки — будто так и надо. Разница между этим поведением серьезнее, чем кажется.

Это не социальная разница. Это антропологическая разница.

Общая нечувствительность — это что?

Взяли интервью у потерпевшего. Он в больнице с раздробленной ногой. На судьбу не жалуется. Таксист. Много повидал. Что случилось, спрашивают. «Да я его BMW на Nissan объехал... Обиделся, наверное».

«Но тут душевная простота. Злобы нету. Ты наступил, тебе наступили — валяй дальше. Чего там!», как сказал Зощенко.

Есть люди с такой, как бы сказать, «душевной простотой». Один обиделся — и отреагировал. Другого задавили — в больнице полежит. Валяй дальше.

В чем причина-то этой черствости? Мегаполис? Пробки? Телевидение? Радио? Попса из каждого окна на всю мощь? Ни в одной стране мира так громко не включают музыку.

Отдыхаю на даче. Рядом чудесная речка. По неведомой мне причине весь наш поселок едет на речку, до которой рукой подать, на машинах. Не пешком, не на велосипеде. Как приезжают — раскрывают все окна, двери и на всю мощь радио. Если попросишь убавить звук, скажут: «Да я даже и внимания не обращаю».

Вы нет. Но я-то еще жива!

Померанц писал: «Я вспоминаю слова девочки четырех лет: «Мама, не говори громко, от этого засыхают деревья»… С самого раннего детства можно воспитывать понимание радости, которую дает созерцание. И это подготовит людей к переоценке ценностей, к переходу от инерции неограниченного расширения техногенного мира к цивилизации созерцания. В будущем лидерами станут страны, которые лучше других сумеют включить паузу созерцания в череду дел, избавиться от лихорадки деятельности, от «блуда труда, который у нас в крови» (Мандельштам)».

И еще пару слов о том, что сделало возможным его арест. Наше неравнодушие. И пусть нам хватит терпения и внимания проверить, чтобы его не отпустили.