Цивилизация
Как обычно к концу лета, прожив в деревне четыре месяца, отвыкаешь от московских темпов, новостей. Круг общения формирует другую, местную повестку. Неторопливая провинциальная жизнь, в которой все идет по заведенному порядку: в пятницу привозят свинину, в воскресенье приезжает лавка с хозтоварами, по праздникам – колокольный звон и запой единственного местного сельхозработника, по будням – тишина, которую нарушает только тарахтенье газонокосилок. В июле – земляника и малина, в августе – черника и брусника…
Но из-за короновируса и полузакрытой Европы у нас, как известно, интенсивно развивается внутренний туризм, и в это лето от спокойной размеренности нет и следа. Соскучившиеся по впечатлениям непоседливые туристы начинают разъезжать по отечественным просторам. Конечно, в первую очередь едут в известные музейные места, осматривают Коломну и Тулу, Рязань и Владимир с Суздалем, Переславль-Залесский и Юрьев-Польский. Но доезжают и до тех точек, которые не обозначены на расхожих маршрутах, сверяясь по картам, навигаторам, звездам и советам местных жителей. Наблюдаем их и у нас, причем не только в федеральном музее-заповеднике, но и просто на пыльных дорогах родины, решительно не приспособленных для перемещения никаким видом транспорта, кроме тракторов и уазиков. Объектом любопытства может быть решительно что угодно: разваливающаяся церковь в почти умершей деревне; старые дома отходников с рухнувшими уже крышами; лесное озеро. Любое урочище – этим словом, как выяснилось, принято называть некий ориентир, о котором между собой договорились («уреклись») местные люди – становится объектом паломничества.
Понятно, что никто не ждет в таких местах ни гостиниц, ни кафе, ни даже бензоколонок, их и нет, и некому их заводить. Хотя, я слышала, как туристы между собой обсуждали, что в той же Турции на любой поляне с красивым видом тут же бы возник какой-нибудь местный официант с кофе и пахлавой. Но наши люди не столь предприимчивы, да и туристы у нас все же не часты – не у всякого гражданина, будь он трижды патриот, достанет отваги на путешествие по карте в неведомое. Да и неприхотливы мы, скромные отечественные путешественники. Неприхотливы, но благодарны.
Удивительно, но если качество дорог, еды и услуг часто и справедливо подвергаются критике, то к культурным впечатлениям российский турист относится весьма энтузиастически, готов всему верить и всем интересоваться. Видимо, в этом отношении дефицит особенно силен. Бедна наша земля на памятники и более-менее занимательные истории. Не потому, что их нет, но по неумению их подавать, рассказывать и пропагандировать.
Например, почти в каждом селе есть памятник погибшим в Отечественную войну. Я сейчас даже не про, то мемориалы могли быть и погибшим в Первую мировую, и тем, что убиты на финской войне, и на японской, да и вообще – предложенный Кремлем культ погибших за Родину явно нуждается в интерпретации и развитии. Я про то, с каким однообразием у нас оформлены имеющиеся памятники. Поставленные в советское время гипсовые статуи оползли, полуразбиты, многочисленные слои серебряной краски скрыли детали. Все типовое, по старым шаблонам. В лучшем случае есть имена, написанные на табличках, рядом искусственные венки, лежащие от одного 9 мая до другого. А ведь вокруг каждого такого мемориала можно было бы выстроить особую местную историю, создать уникальный музей, пусть виртуальный, обогатить память места. Но на это нет ни сил, ни энтузиазма.
Точно так же остаются не связанными между собой реальные пространства и отличные находки, интересные исследования местных краеведов, которых у нас очень много. Нет табличек на домах, заслуживающих упоминаний, нет никаких печатных материалов, пусть самым дешевых, репринтным способом размноженных. О том, что в такой-то деревне живет художник, продающий свои работы, или мастерица пэчворка, узнать совершенно не у кого. Абсолютно никому не известно и историческое прошлое множества деревень, где раньше были усадьбы, жили наши предки, происходили события, составляющие местную историю. Заезжие туристы были бы рады узнать все эти подробности, но для того, чтобы место обрело привлекательность, его надо как-то обозначить. На самом деле разнообразных памятных и культурных «урочищ» у нас множество, но о них сегодня мало кто знает и мало кто может внятно поведать.
Редко, но появляются у нас люди, как правило, москвичи или петербуржцы (хотя встречаются и местные доброхоты), которым приходит в голову, что из имеющихся в их распоряжении средств можно извлечь если не прибыль, то смысл.
Тогда появляются частные музеи; крестьянского дизайна «Конь в пальто» в Переславле-Залесском, или «Дом со львом» в селе Поповка Воронежской области, или «Традиционные лодки Белозерского края» в Белозерске, или «Музей дыр и заплат» и «Судьба русской деревни» в Учме, исторический музей в селе Васильевском под Тверью и прочие проекты, благодаря которым, как родимые пятна, проявляются на карте нашей страны новые старые названия и судьбы. Пока их очень мало, а нужны они везде, так как везде есть красивые и памятные места, а в городах есть интерес к прошлому, особенно к такому, которое можно потрогать, увидеть, почувствовать. Но как соединить потребности и возможности?
В нашей стране инициативы снизу очень редки, отбит интерес к общему делу и общему пространству. Глубинный, народный патриотизм проявляется в случаях эксцессов, как с Шиесом, например, перед внешней угрозой. А ведь краеведческие и музейные истории могли бы соединить местных жителей, дать им ощущение реальной общности, тяга к которой, что очевидно, существует. Конечно, силами одних энтузиастов тут не обойтись.
Муниципальным властям до этого дела мало – оно и понятно, у них нет средств и нет желания – от притока туристов они ничего не получают, никаких налогов от продаж, от общепита, от гостиниц, только жалобы на качество дорог. Местным жителям кажется, что им тоже не нужны приезжие: от них только мусору больше, а пользы нет никакой. Как объяснить людям, что турист завтра – это как нефть сегодня? Источник не просто благосостояния, но и национальной гордости. Понимаю, это довольно сложно, но кто-то же должен это делать.