Цивилизация
Вы знаете, как режут барана? Вы не знаете, как режут барана.
А я вам расскажу.
… Недавно я встретился с вегетарианцем. Это было в Питере, я там блистал. Ножку ножкой бил на сцене Александрийского театра. Все ножки отбил, мозоли натер, еле спустился со сцены (в раскоряку), уполз за кулисы, сижу, отдуваюсь. В мою гримерку вбежали мои литагенты, укутали меня в белоснежную шубку с кружевной пелеринкой, как розу в новогоднюю оберточную бумагу, отвезли в другой метельный район Петербурга, на встречу с поклонниками.
Среди них был и он. Вегетарианец.
С этого он и начал свой рассказ: - Я вегетарианец. Я не ем мясо, рыбу и такие вещи, например, как желатин. Потому что для его изготовления используют кости животных. Меня тошнит от запаха мяса. Я не покупаю больше вещи из кожи даже обувь.
(В этот момент я задвинул свои балетные ножки, обутые в кожаные ботики, подальше под лавку.)
- Я стараюсь не убивать комаров, - продолжал юный вегетарианец, сверкнув глазами. - Я их сдуваю, когда они садятся на меня.
(Я сдул воображаемого комара.)
- Я живу так около четырёх лет! – сказал он. - Я стараюсь снизить насилие над кем-либо и чем-либо. Со своей стороны, по крайней мере. Настолько, насколько я могу. Насилие - это очень важная тема в моей жизни. И вот я в Монголии.
… И вот в Монголии он помог зарезать барана.
Монголия – это, как известно, страна кочевников и скотоводов. Тут люди живы только благодаря смерти животных. И наш парень отлично это понимал. Жил он в Монголии у местных, с группой других волонтеров, что-то они помогали там обустраивать, ну или частушки собирали. Монгольские. Монголия же – родина частушек. Это и барану понятно.
Вот и резали понятливого барана на второй день пребывания нашего рассказчика на ферме, а в первый день наш рассказчик что-то даже слышал краем уха про то, что кто-то приедет к ним в гости, и к их приезду нужно «праздничное» приготовить.
- Поэтому, когда здоровенный монгол меня позвал и пошёл в сторону загона - я, в общем-то, все понял. Мне стало то ли страшно, то ли ещё как-то, я не знаю. Ноги стали мягче, и все тело зажило так, как будто в подворотне мне в спину бросили что-то вызывающие, дразнящее. Типа: «педик!». Но я как-то не мог не пойти за этим монголом, я же в гостях вроде как. В гостях у другой культуры, у людей другого мировоззрения. Другого языка, в конце концов. Я то ли обидеть его не хотел, то ли мне стало интересно.
И вот наш вегетарианец пошел за монголом. А когда подошел, тот уже расстелил на земле свой палаческий коврик.
Расстелил, как в Ветхом Завете, что-то себе под нос напевает.
И тут мой новый знакомый понимает, что на этом самом коврике они сейчас и будут резать барана. А еще он понял, что в этот момент у него просто подгибаются колени. Хотя вроде уже бы многое видел на этом свете, хирургические операции, например. Но хирургическая операция одно, а тут убийство. Это другое. Ну и понеслось!
Даш, а именно так звали этого монгола, взял приговоренного барана за голову, как бы сжимая его челюсти. Нашему герою он сказал держать барана за задние ноги. У барана случилось что-то вроде судороги. Такие прерывистые нервные толчки всем телом.
- Баран очень боялся, и я это видел. Он даже обделался от страха. Хотя все происходило очень быстро.
Но и это жертве не помогло.
Даш сделал маленький надрез на груди барана маленьким ножичком. Тут же наружу выскочило сердце. Даш взял его в кулак и сразу же затолкнул его обратно в тело барана. Пальцем он подцепил главную артерию и порвал её.
- И вот после этого все изменилось. На дальнейший процесс я смотрел как будто со стороны. Я не испытывал уже того маленького ужаса, как раньше, я просто делал то, что говорил мне монгол. Я понимал без слов. Даже сам понимал, как удобнее держать разрезанную шкуру. Я лез руками внутрь барана, рвал то, что нужно. Вытаскивал, складывал в ведро органы и одновременно очень внимательно смотрел за тем, что делает Даш. Я был зачарован этим.
А Даш всё делал очень спокойно и даже красиво. Вся кровь по монгольскому обычаю была слита в специальный сосуд, до этого крови совсем не было. Она появилась только тогда, когда была приготовлена специальная чашка. Разные органы помещались в разные ведра. Даш отрезал кусочек курдючного сала и предложил моему новому знакомому его попробовать. Мой новый знакомый отказался, а Даш его съел. И его мрачное лицо стало счастливым.
Потом подошли другие волонтеры. Кто-то фотографировала, кто-то попросил у Даша кусочек сала. Один мальчик-американец ногой задел и опрокинул чашку с кровью. По монгольским поверьям это очень плохой знак, теперь душа животного, которая находится в его крови, не сможет переродиться, а духи местности оскорбятся. Даже каплю крови стараются не проливать мимо посуды, не говоря уже о целой чашке.
- Я думаю, что Даш не очень суеверный человек, - рассказывал парень. - Но он очень расстроился, и это было видно.
Он убивал этого барана так бережно. А тут какой-то бестолковый американец пролил почти всю кровь.
Не будет ни перерождения барана, ни кровавой колбасы. Нет, правда, Даш так расстроился, что мне его стало жалко. Сейчас я даже вспомнил сцену из фильма «Аватар». Там тоже кто-то из этого блаженного инопланетного племени убивал животное и плакал, обнимая его.
… Наша встреча с этим удивительным (а он, правда, был удивительным) юношей закончилась, и меня увезли в моей пелеринке на Васильевский остров. Умирать.
И вот спустя недели я уже в Москве узнаю, что в приморском сафари-парке подружился козел и тигр. Тигр потакает козлу во всем и даже позволяет ему спать на своем месте. Они везде ходят рядом, и козел совсем не боится своего нового кровожадного друга.
Но как только козел почувствует страх, тигр нападет на него и убьет, утверждают натуралисты.
И никакой обещанной райской истории не получится.
И не возляжет лев с агнцем, и корова не будет пастись с медведицей. И не возлягут патриоты с западниками, россияне с украинцами, а геи с натуралами («возлягут» в хорошем смысле этого слова!).
Но мне иногда кажется, что мы все-таки не тигры и не козлы. И даже не бараны.
И нам всем пора как-то примириться. И перестать друг друга жрать.
В общем, давайте станем вегетарианцами?
