Цивилизация
Плавинский — один из ярчайших представителей, вместе с Дмитрием Краснопевцевым, Оскаром Рабиным и Владимиром Немухиным, важнейшего явления в нашем искусстве, впоследствии получившего условное название «нонконформизм». Художники-нонконформисты в конце 50-х стали рисовать не то, что положено было в соответствии с канонами соцреализма, а каждый свое. То, что ему хотелось.
Если сравнивать их работы с тем, что одновременно делалось на Западе, они могут показаться несвоевременными и провинциальными. Но важнее другое: эти художники, поглядывая в окно на окружающую советскую жизнь и участвуя в ней хотя бы в качестве стоящих в длинных очередях за колбасой и портвейном «777», создавали свои, параллельные наличной, вселенные.
Вселенная Дмитрия Плавинского — это цикличность рождения и смерти отдельных личностей и культур, в создании которых они участвовали.
Что-то воздвигается, потом падает, оказывается погребенным под тяжелыми пластами пыли, трухлявых костей, золы и камней, а затем снова громоздится к небу. На его произведениях хижины и храмы зарастают деревьями, которые, в свою очередь, каменеют и превращаются в покрытые мхом древние колонны, а затем снова уступают место зиждительству и зеленеют, как аккуратно подстриженные боскеты в якобы навсегда придуманном и налаженном парке всемирной культуры.
Изображением этой смены эр и мифологий Плавинский занимается в живописи, скульптуре и в ассамбляжах. Но одна из важнейших ветвей его творчества — офорт. А офорт — техника весьма особенная. Здесь то, что задумал художник, и каков его творческий почерк, столь же важно, как чисто технические проблемы. Более того, ремесленный профессионализм в офорте нередко перевешивает творчество в его романтическом смысле.
Надо правильно процарапать иглой рисунок на покрытой лаком медной доске, протравить его в кислоте, смыть и стереть, как необходимо, лак. Далее — втереть типографскую краску в штрихи; наконец, решить, под каким давлением и на какой бумаге делать оттиск на печатном стане.
Если сделал ошибку — поправить обычно ничего нельзя, это ведь не дизайнерская программа. Перечеркивай доску накрест, полируй ее заново и начинай все сначала.
Всеми этими премудростями Дмитрий Плавинский владеет в совершенстве. Это тем более очевидно, что в технике eau forte, «крепкой воды», он делает работы сногсшибательного размера: нарисовать, протравить и оттиснуть картинку размером в ладонь неизмеримо легче, чем сделать офорт размером больше метра. В офорте по мере возрастания формата техническая сложность увеличивается в геометрической прогрессии.
Офорты Плавинского с технической точки зрения великолепны. Там дивное, бархатное равновесие между черным и белым, а вдавленность по краям отпечатка (это один из главных способов оценки работы) безупречна. Но важнее, что он, используя весь арсенал этой сверхусложненной графической техники, рисует свое.
Да, к современности это как бы не имеет никакого отношения. Работы Плавинского, правильно протравленные очень крепко настоенной царской водкой, к счастью, живут сами по себе и комментариев не требуют.
Галерея Paperworks (ул. Тимура Фрунзе, 11/34), «Офорт. Все состояния» Дмитрия Плавинского.
