Цивилизация
На этой неделе в прокат выходит мультфильм Хаяо Миядзаки «Рыбка Поньо на утесе». Выходит даже не с опозданием: называть едва ли не годовую задержку «опозданием» значит льстить немилосердно. Поэтому разумнее говорить даже не о фильме – кто же из интересующихся творчеством Миядзаки его не видел? – а о сложившейся репутации этой ленты.
А репутация эта, надо сказать, весьма своеобразна. Хаяо Миядзаки, один из немногочисленных живых великих сказочников мира, долгие годы был своеобразным Акелой мультипликации. Несмотря на почтенные годы – режиссеру уже к семидесяти, – он оставался едва ли не единственным мультипликатором, который не промахивался никогда. Все его фильмы становились событиями, все стали классикой анимации и все до единого и по сей день остаются в строю. Как ему удалось ни разу не ошибиться при весьма высоком темпе работы — рассуждать не будем: вопрос тянет на диссертацию. Интереснее другое: «Рыбка Поньо» стала едва ли не первым фильмом мэтра, принятым поклонниками с прохладцей. Нет, никто (кроме совсем уж дураков) не кричит: «Акела промахнулся!» — качество нового фильма не оспоришь, на таком уровне сегодня работают единицы. Но очень уж большой процент грустно констатирует: «Акела постарел».
Бросок еще по-прежнему смертелен, но хватка, мол, уже не та, а зубки стираются.
Если же попытаться вычленить суть претензий, то она будет примерно следующей. «Рыбка Поньо», дескать, получилась слишком рыхлой, логически противоречивой, но при этом простенькой и бесконфликтной, Миядзаки-сан опопсел и ударился в какую-то сопливую диснеевщину. Как это, мол, после многозначности и глубины «Унесенных призраками» и «Шагающего замка Хоула» разменяться на такую простенькую сказочку: взять за основу андерсеновскую «Русалочку» и упростить эту вечную историю до предела.
Попробуем разобраться, насколько обоснованы предъявляемые векселя.
Сюжет «Рыбка Поньо на утесе» действительно напоминает сказку великого датчанина. Во глубинах океана в окружении многочисленных сестер живет некое существо с почти человеческим лицом и рыбьей конституцией. Папа у нее – не вылезающий из моря волшебник-мизантроп, мама – вообще морская богиня. Однажды Брунгильда (так зовут нашу героиню) неосторожно подбирается слишком близко к берегу и попадает в беду – пошло застревает в выброшенной стеклянной банке. Но пятилетний мальчик Сосукэ вылавливает узницу, освобождает из прозрачного узилища и забирает ее домой, намереваясь обзавестись домашним питомцем. Спасенная, кстати, ничего против не имеет. Серьезный не по годам Сосукэ на редкость обаятелен и заботлив. Он живет с мамой, которая работает в доме престарелых, ходит в детский сад, а с папой-капитаном, который практически всегда зависает в море, общается в основном посредством прожектора и азбуки Морзе.
Тем более что переименованной в Поньо рыбке на берегу все, похоже, только рады – лишь одна брюзгливая бабулька в богадельне ворчит и требует немедленно избавиться от находки. Давным-давно, мол, выловили как-то рыбу с лицом, и тут же случилось цунами. Против только морской папенька, который загрязняющих море людишек терпеть не может и быстренько устраивает похищение дочки и возращение ее в родные пенаты. Вот только доченьке очень понравились и Сосукэ, и жизнь на свежем воздухе, и она решила непременно стать человеком и перебраться на берег навсегда…
Вот тут-то и начинаются и цунами, и тайфуны, и наводнения, и прочее буйство стихий, эмоций и ситуаций…
Все это сделано с фирменной миядзаковской красотой и блеском, в очередной раз доказывая, что мэтр ни йоты не потерял ни в технике рисунка (фильм сделан без использования компьютеров, только ручная прорисовка), ни в своем благородном безумии. Все эти гигантские кистеперые рыбы девонского периода, проплывающие над знаком ограничения скорости, корабли с плавниками вместо винтов, воздушные пузыри, используемые то как скафандр, то как камера предварительного заключения, куриные ноги и гигантские свечки – в общем, все фишки, которыми щедро сдобрен фильм, не позволяют усомниться. Да, перед нами все тот же Миядзаки, с его летающими свиньями и воинственными пенсионерками, все тот же кудесник струек пара, мотыляющихся шатунов, викторианских кринолинов, прыгающих чучел, чавкающих хряков, постукивающих призраков, пассажирских котов и летающего всего-чего-угодно – метел, дирижаблей и островов.
Тем не менее претензии недовольных на первый взгляд действительно справедливы: «Рыбку Поньо на утесе» действительно можно назвать неглубокой и бесконфликтной.
Отрицательных персонажей в фильме просто нет, а грозящий Земле вследствие самовольства Поньо глобальный катаклизм всерьез, похоже, не воспринимает никто – ни герои, ни тем более зрители.
Но, прежде чем ворчать, неплохо бы задуматься вот над чем. Да, «Рыбка Поньо» — детское кино. Не универсальное – и взрослым, и детям, как обычно у Миядзаки, а именно детское, нацеленное исключительно на юную аудиторию и всячески это подчеркивающее. Столь яркой «возрастной нацеленности» за Миядзаки не замечалось со времен «Мой сосед Тоторо». А теперь ответьте мне на вопрос: почему всемирно любимый сказочник не делал подчеркнуто детских сказок столько лет? Почему, сделав гениального «Тоторо» (и с этим эпитетом не спорит практически никто, не случайно именно изображение Тоторо стало эмблемой его студии «Гибли»), он оставил эту тему и вернулся к ней только сейчас?
Да именно потому, что, собравшись делать детский фильм, Миядзаки не упростил, а усложнил свою задачу, усложнил до предела.
Сделать фильм, в котором каждая возрастная аудитория найдет что-то свое, гораздо проще, чем нацелиться исключительно на детскую аудиторию. Великие сказки для детей появляются гораздо реже великих романов – потому и живут на порядок дольше.
Здесь уже скидок не будет, здесь не отговоришься: «А это не вам, а папам с мамами». Детская аудитория самая требовательная, чутье у них неимоверное, любую фальшь они расколют за секунду.
Режиссер действительно не молодеет, вероятно, поэтому он и решил проверить себя по максимуму, поставить перед собой максимально сложную задачу. И все недостатки фильма, на которые пеняют критики, обусловлены именно тем, что фильм не для них делался.
Да, в фильме нет никакой предыстории, у него «рваное» начало, он стартует с места в карьер, и, откуда взялся тот же подводный колдун Фудзимото, бывший муж богини, мизантроп и обладатель полосатой двойки, мы не знаем и, наверное, не узнаем никогда. Но это недостаток исключительно с точки зрения взрослых, а во всех великих детских сказках именно так обычно и происходит. Залетает, к примеру, в комнату толстенький человек с пропеллером — и даже не задавайтесь вопросом, кто он такой, откуда взялся и как жил до этого.
Ка-ка-я-раз-ни-ца?! Это сказка.
Да, персонажи, особенно взрослые, часто ведут себя нелогично. Мама Лиза, к примеру, не только ни на секунду не удивляется, что приведенная сыном девочка еще утром была рыбкой, но и без малейших сомнений оставляет сына и гостью одних во время наводнения. Но там, где взрослый видит логические провалы, ребенок просто отдается воле сказки. А что, в каноническом «Тоторо» было по-другому? Тамошний папа точно так же принимал волшебство как должное и дочек своих нимало не стеснял. Потому как функция взрослых в сказках одна – играть свою роль и не мешать. Твой номер шестнадцатый, товарищ дееспособный: не на своем поле играешь.
Аллюзий во время просмотра «Рыбки Поньо» действительно может возникнуть невероятное количество – от Андерсена до Грина (причем «Алые паруса» здесь очень естественно сочетаются с «Бегущей по волнам»). Но Миядзаки как будто специально берет самые взрослые, самые многослойные и – чего уж там – грустные сказки и перегоняет их в невероятно доброе и светлое зрелище.
«Упрощение», — скажете вы. «Радость», — отвечу я.
Та самая радость детства, безграничное и тотальное счастье, которое с годами мы испытываем все реже, а вспоминаем все чаще. 68-летний Миядзаки как будто все время проверяет себя на излом, все время допытывается: «А помню ли я еще?» Помню, как это здорово: океан начинается от самого крыльца, рыбья мелочь поклевывает тапочки на ступеньке под водой, и надо спускать на воду что-нибудь плавучее и отправляться в далекую экспедицию?
Помнит.
Именно поэтому для детей «Поньо» не развлечение, не отдых и не полезное для развития зрелище, а нечто гораздо большее. Сказка. Настоящая. Волшебная.
А что же нецелевая аудитория, те, кто пешком под стол уже не влезут? Да, сказочник намеренно оставил их за бортом. Да, он не положил в это угощение почти ничего из того, что так привлекало взрослых в других работах мастера. Да, вы практически не найдете в фильме ни мудрых мыслей, ни вечных вопросов, ни ослепляющей глубины.
Ничего этого вы не получите. Но, если вам повезет, вы приобретете гораздо большее.
Пусть на часок, но вернетесь в те времена, когда деревья были большими, а мир – еще неразведанным.
