Цивилизация
Разговоры о появлении в столице Еврейского музея велись давно, с начала 2000-х, когда московское правительство безвозмездно передало Федерации еврейских общин России комплекс строений на пересечении улицы Образцова и Новосущевского переулка. Предполагалось, что музей расположится в масштабном здании автобусного гаража, построенного в 1926 – 1927 годах по проекту Константина Мельникова и Владимира Шухова. Однако со временем оказалось, что и музейная концепция не готова, и денег недостает для реализации амбициозного замысла. По договоренности с Федерацией в 2008 году конструктивистское пространство занял Центр современной культуры «Гараж», проработавший здесь три года. За это время дела с подготовкой и финансированием будущего Еврейского музея заметно продвинулись (известно, в частности, что в этот фонд пожертвовал свою месячную зарплату Путин, впрочем не только он и не только зарплату).
В декабре прошлого года «Гараж» съехал на территорию ЦПКиО имени Горького, а в опустевшем здании закипела работа по созданию новой экспозиции.
Сейчас она завершена – во всяком случае, в достаточной мере, чтобы устроить официальную презентацию и открыться для публики. Хотя кое-какие из периферийных помещений пока недоделаны или недообустроены (например, как удалось заметить, в исследовательском центре все еще нет мебели), но сама экспозиция к моменту пресс-показа выглядела наилучшим образом. Накануне её посетили VIP-персоны во главе с Шимоном Пересом и Сергеем Лавровым, и демонстрировать высоким гостям барахлящий интерактив или захватанные монтажниками витрины было бы негоже, поэтому всё сверкает, тачскрины срабатывают, звуки из динамиков извлекаются. Будем надеяться, что в дальнейшем так и останется.
Музей этот посвящен истории еврейства на территории Российской империи и Советского Союза.
Последние два десятилетия в экспозиции практически не затронуты, а вот события библейской эпохи все же нашли здесь свое отображение, довольно специфическое. Прямо при входе расположен круглый павильон, внутри которого на панорамном экране показывают 4D-анимацию. Ролик пунктирно иллюстрирует Пятикнижие – от сотворения мира до исхода из Египта. Иллюзия объемности изображения поддерживается выдаваемыми очками, этим никого нынче не удивишь, но про 4D сказано не ради красного словца. Кадры всемирного потопа, к примеру, сопровождаются реальными брызгами и дуновениями ветра в лица зрителям, а воды Красного моря расступаются под жутковатое колебание кресел. В свое время о желательности подобных эффектов при показе кино писал Сальвадор Дали, ни словом не намекая, правда, что необходимы они для эмоционального прорыва в содержание Ветхого Завета. Еврейский же музей использует 4D именно для этого.
Высокие технологии торжествуют и далее, буквально повсеместно.
Экспозиция выглядит подлинным детищем XXI века, поскольку еще лет пятнадцать назад подобных возможностей не существовало. Тинейджеры и даже младенцы почувствуют себя в этой обстановке весьма комфортно, поскольку их желанию тыкать пальцами в экраны, жать на кнопки, трогать экспонаты и вращать головой на 360 градусов здесь ничто не препятствует. Такого оснащения гаджетами и интерактивными приключениями действительно нет ни в одном другом российском музее – можете поверить человеку, который этих музеев повидал изрядно. Одни ли только плюсы привносит технический прогресс в музейное дело? Не обязательно. Хватает доводов растолковать, почему обыкновенный подлинный артефакт лучше и интереснее, чем мелькание картинок на мониторе. Но верно и обратное: артефакт без внятного, общедоступного комментария легко может выпасть из орбиты публичного внимания, перестанет быть знаком судеб.
Устроители Еврейского музея явно знали про эту коллизию и учитывали ее при создании экспозиции. Однако перегнули, пожалуй, в сторону гаджетов, визуальных эффектов, толкований и мегабайтов информации.
Соединить архив и зрелище – очень заманчивая идея, только издержки на этом пути неизбежны.
Когда зритель оказывается на базарной площади еврейского местечка (штетла) среди гипсовых обитателей и проводит ладонью над бочкой, извлекая из нее фотографии XIX века, – это интригует и захватывает воображение, конечно. И диорама с кинохрониками Великой Отечественной, где на переднем плане трехмерные окопы и настоящий танк Т-34 вкупе с фанерным, но тоже настоящим бомбардировщиком ПО-2, действует на эмоцию определенно. А наиболее сильным эмоциональным фактором становится декоративный алтарь в память еврейских жертв Второй мировой, в данном случае – советских подданных. Этот мемориал отчасти напоминает о поминальном зале в Яд Ва-Шем, иерусалимском музее холокоста, но устроен иначе: на экране здесь то и дело всплывают имена погибших, которых очень много, миллионы. Раз в полгода здесь обязательно возникнет имя конкретного человека, присутствующего в списках смертников и отсутствующего среди живых. Все по-честному.
Однако же в сумме получается шоу, поцелуй в диафрагму.
Не хватает элементарных предметов быта и подлинных художественных произведений, авангардных в том числе, которые бы свидетельствовали сами о себе, об обычаях, о нравах и о времени. Между тем в коллекции Еврейского музея все необходимые экспонаты имеются, но возобладала другая установка, более прогрессивная. Согласно концепции, предложенной компанией Ralph Appelbaum Associates (она отвечала за музейный дизайн), оригиналы – мелочь по сравнению с общей установкой. Ну да, реальные мезузы, меноры, дореволюционные паспорта и облачения что-то обозначают, конечно, но разве ж можно с того построить нормальный еврейский музей? Никак не построить, это видно с одного глаза… И начинается интерактивное сочинительство — когда успешное, когда и нет.
Не отменяя передовых технологий и не уничижая удачных находок, музейщикам стоило бы после вернисажа внимательно рассмотреть, что, как и зачем здесь устроено. Особенное внимание – Центру толерантности. Его создатели и блюстители провозглашают, что он совершенно не связан с еврейством и призван вносить хотя бы элементы гармонии в отношения между инвалидами, подростками, пенсионерами, хакерами, афророссиянами, кавказцами и людьми с неочевидной сексуальной ориентацией — словом, налицо утопия. Как будут справляться «толерасты» с поставленной задачей – бог весь. Но пожелаем им удачи.
