Цивилизация
Гитаристу Rolling Stones Киту Ричардсу не привыкать к роли общественного пугала: последние лет тридцать газеты слишком часто писали об этом музыканте преимущественно в хронике происшествий: разгромленные гостиничные номера, пожар в доме порномагната Хью Хефнера, веселые приключения с наркотиками, смутные легенды о совместных упражнениях с Мариан Фейтфул и реальная история супермодели Уши Обермайер, отгрызшей музыканту в постели мочку уха. Из последних — комическое, но чуть было не закончившееся трагически падение с пальмы и, наконец, раздутая таблоидами байка, будто бы Ричардс вынюхал с кокаином прах собственного отца. В том же духе начинается и автобиография – ее открывает сцена с машиной, набитой кокаином, копами и погоней.
Вполне можно было представить, что в своих мемуарах Кит Ричардс предстанет именно таким — веселым флибустьером из «Пиратов Карибского моря», которому в формуле «секс, наркотики и рок-н-ролл» есть что рассказать именно про первые два элемента.
Оказывается, нет; свою немаленькую книгу воспоминаний Ричардс посвящает прежде всего музыке: описанию юношеского языческого преклонения перед пластинками, рассказам о встречах с музыкантами, секрету знаменитого риффа на «Satisfaction», подробностям своей легендарной «пятиструнной» настройки гитары.
И из повествования ясно, что легенда о том, как возлюбленная Ричардса Линда Кит подарила его «стратокастер» Джимми Хендриксу значит куда меньше, чем история дедушки музыканта. Тот перед каждым приходом внука клал гитару на пианино, но притрагиваться к ней не разрешал – и так сделал внука великим гитаристом, не показав ему ни одного аккорда. В памяти остаются не богемные похождения развеселого бенда на Лазурном берегу, а приведенный мимоходом рассказ о том, как
на гастролях в Мельбурне он на неделю поселился у фанатки и ухаживал за ее младенцем: «Живет сейчас в пригороде Мельбурна человек и даже не знает, что я подтирал ему задницу».
<1>
Чтобы обрести собственный голос, Киту Ричардсу понадобился не один год. До конца семидесятых, пока Rolling Stones были на своем первом витке славы, он с переменным успехом употреблял вещества разной степени убийственности. Как только «слез», начал делить сферы влияния с Миком Джаггером – и продолжал вплоть до конца 90-х, когда группа собралась на запись альбома «Bridges to Babylon» после почти десятилетнего перерыва. На этом альбоме были запланированы сразу три выхода Ричардса. Джаггер даже занервничал и потребовал две песни в одну. Момент, когда группа записывает пластинку, полагая, что собирается в студии в последний раз — один из сильнейших во всей книге. Начавшуюся с тех пор новую жизнь The Rolling Stones Ричардс тоже записывает себе в заслугу:
«Моя забота всегда была держать коллектив вместе. Можешь покинуть наш коллектив в гробу или с подписанной отставкой по выслуге лет, но никак иначе».
Мику Джаггеру в этих воспоминаниях могло не понравиться многое — например, в одном из мест Ричардс называет его губкой, впитывающей и выдающей за свое все, что услышал вчера на танцполе. Однако, прочитав текст, Джаггер потребовал убрать из него только одну фразу – где гитарист рассказывает, что лидер The Rolling Stones брал уроки вокала. Безрезультатно:
бесконечные петушиные бои между основателями Stones, отдача которых чувствуется и в тексте, — это борьба за свой голос, что в группе, что в книге.
И Ричардс блестяще в ней выигрывает: да, самые блестящие десять лет в истории команды он провел в наркотическом тумане. Но почему-то именно в его рассказе вся эта великая и славная полувековая (!) история великой и славной рок-группы обретает человеческое измерение. И, возможно, дело в том, что все эти годы Ричардс, несмотря на его экстремальные отношения с собственным телом, был тем, кто не растрачивает и раздает себя попусту: так, пока Джаггер кутил в знаменитом клубе «Студио 54» («Не в моем вкусе — подрасфуфыренная дискотека или, как мне тогда казалось, сборище пидоров в боксерских трусах, которые машут бутылками шампанского у тебя перед носом»), Ричардс джемовал с ямайскими музыкантами:
«Я-то сам белее некуда, но внутри меня черное сердце, которое ликует от сознания своей тайны».
«Жизнь» вышла на английском в 2010 году. К моменту своего перевода на русский она уже стала международным бестселлером и даже получила премию Нормана Мейлера как лучшая биография. Вторым автором книги значится журналист Джеймс Фокс, один из бесконечного числа приятелей музыканта. Пять лет он клещами вытаскивал из своего героя воспоминания; в том, что получилось — редкий случай — Фокса не видно и не слышно. Слышен только один голос, и это голос самого Кита Ричардса. Не мешает расслышать его и перевод Максима Колопотина:
странице на сотой ловишь себя на мысли, что именно так бы Ричардс мог говорить по-русски.
Интересно, что «Жизнь» вышла на русском языке примерно в одни сроки с другой автобиографией, «Джозефом Антоном» Салмана Рушди. И стала ее полной противоположностью: простота и честность музыканта резко контрастирует с самолюбованием и эгоцентризмом описывающего свою жизнь прозаика. Биографию Ричардса скорее сравнишь с «Подстрочником» Лилианны Лунгиной — «Жизнь» также рассказывает о человеке, который просто сумел остаться собой в предложенных ему обстоятельствах. И становится историей человека, который счастливо посвятил жизнь тому, что любил, и готов рассказать об этом больше, чем вы ожидаете услышать.