Размер шрифта
А
А
А
Новости
Размер шрифта
А
А
А
Газета.Ru в Telegram
Новые комментарии +

В согласии с Люцифером

«Геликон-опера» открыла новый сезон «Балом-маскарадом» Верди

Театр «Геликон» отметил 200-летие со дня рождения Верди постановкой оперы «Бал-маскарад» — режиссер Дмитрий Бертман заново показал бурную историю, скроенную из власти, любви и предательства.

Опера Верди «Бал-маскарад» — весьма загадочная. Вроде бы и трагедия, ведь главного героя в финале убивают, но музыка местами — почти опереточная. А когда не слышно веселеньких галопов, появляются донельзя патетические звуки, и становится ясно: музыка написана на очередное душераздирающее либретто. Забегая вперед — оркестр «Геликон-оперы» под управлением молодого дирижера Валерия Кирьянова эту патетику и эту оперетку передал, сочно пережевывая детали и переживая все эмоциональные перепады.

Внимание Верди привлекла история нашумевшего в конце XVIII века убийства шведского короля Густава Третьего. Заговорщики, противящиеся внутреннему курсу монарха, застрелили его в Опере, во время бала-маскарада.

Но чистая политика не годилась для оперы века девятнадцатого — и Верди вырастил из покушения плоды довольно развесистой клюквы.

Заговор остался — это прекрасный повод для оперной интриги, но король стал человеком, страстно влюбленным в жену сподвижника. Ее, тайно отвечающую взаимностью, мучает совесть, на помощь приходит колдунья-гадалка, советующая попить травки забвения. В «страшном месте», куда ворожея направляет женщину, она нечаянно встречается с монархом, и, о ужас, об этом узнает муж-сподвижник, который в ярости, прямо на балу, закалывает бывшего кумира кинжалом. Цензура убоялась рассказа об убийстве венценосной особы: а если какой-нибудь нигилист осмыслит спектакль как пример для подражания?

Верди заставили переписать либретто – и король Швеции стал английским губернатором в Америке.

Для Бертмана очевидно, что маскарад начинается не в финале оперы, а гораздо раньше: здесь каждый выдает себя за другого. Враг прикидывается другом, жена, смотрящая на сторону, – верной подругой мужа, покровитель, строящий из себя мудрого отца нации, мечтает переспать с женой преданного помощника. Лишь слепая гадалка Ульрика да этот самый помощник не врут — так они и получают по полной: Ульрику только что не топчут наглые охранники губернатора, когда она честно предсказывает ему кончину, а секретарь Ренато, узнав о взаимной страсти босса и своей жены Амелии, ругается с супругой на глазах у маленького сына. Поклявшись его невинным именем, обманутый муж превращается сперва в оппозиционера, а потом в убийцу, пренебрегая блестящей карьерой. В общем, все действуют «в согласии с Люцифером» (зловещая реплика гадалки).

Сценографы Игорь Нежный и Татьяна Тулубьева заставили маленькую сцену вертикальными конструкциями-мобилями, преображающимися то в условный дворец, то в кабинет, то в частный дом.

Занавес спектакля снабжен изображением зала Королевской оперы Стокгольма – той самой, где был смертельно ранен Густав.

Хореограф Эдвальд Смирнов поставил много движений, в частности, дал главным персонажам психологически отчетливый рисунок поведения, который они умело разыгрывают, договаривая жестом то, что недосказал голос. Бертман переносит действие в наши дни и делает обитель губернатора безликим современным офисом, наполненным угодливыми клерками. Тогда и место, куда гадалка посылает Амелию за травой, – не какая-нибудь пустошь за городом, а вульгарный бордель с наркотиками.

А бал-маскарад – не точка встречи ряженых арлекинов и гусар, но сборище гостей в масках всем известных персон из телевизора.

Кого здесь только нет! Кутюрье Карл Лагерфельд и поп-звезда Элтон Джон. Сальвадор Дали, принцесса Диана и Ксения Собчак. Мадонна (которая певица) и Мэрилин Монро. И политики – Черчилль, Клинтон, Тэтчер, Меркель, Саркози и Обама с женой. Даже Юлия Тимошенко.

Губернатор Уорвик – бесцеремонный властелин, презирающий подданных, и, кажется, из бывших «распальцованных», хотя в финале у него наступает катарсис: умирающий граф прощает собственных убийц. Это, наверно, естественно для дворянина древнего рода, каким Уорвик был у Верди, и несуразно для быдловатого деятеля, каким его рисует Бертман, но от сюжета не уйдешь. Впрочем, режиссер хитроумно выходит из неудобного положения, демонстрируя царящее во дворце лицемерие. Хор гостей, вроде бы потрясенных публичной расправой, поет финальное «Всемогущий господь, не оставь нас своей любовью».

Но тут слуги вносят огромный торт, и покойник вмиг забыт: толпа активно штурмует стол с едой, толкаясь протянутыми тарелками: надо же попробовать халявное лакомство!

Команда солистов разыграла Верди на должном певческом уровне, за исключением, пожалуй, главного героя: Дмитрий Пономарев спел своего графа в буквальном смысле срывающимся голосом. Но секретарь Ренато (Александр Миминошвили), его жена Амелия (Карина Флорес) и паж Оскар (Марина Андреева) ловко изображали голосами жанр зловещей мелодрамы. Особенно хороша была Ксения Вязникова в роли гадалки Ульрики: просто мороз по коже бил от ее зловещего меццо и бездонных слепых глаз.
Похоже, что этой работой Бертман подводит итоги семилетнему вынужденному сидению труппы в собственном филиале, пока основное здание мучительно долго реконструируется. Следующую премьеру он собирается делать уже на Большой Никитской, во всеоружии отстроенного, просторного, технически современного театра. Публика «Бала-маскарада» как будто почувствовала, что наступает пора неких прощаний. Не зря в маленьком зале театра на Новом Арбате был аншлаг.