Бородатый человек в красной рубашке сидит у большого телевизионного пульта. С какой-то снисходительной без высокомерия улыбкой, повернув голову в сторону камеры, он рассказывает о сюжете, который предстоит увидеть зрителям, или о музыке, которая сейчас прозвучит. А затем поворачивает ручку на пульте, запуская в прямой эфир кассету с сюжетом.
Именно в таком визуальном контексте многие телезрители помнят Сергея Антипова, основателя и неизменного ведущего «Программы «А», впервые вышедшей в эфир в 1989 году и затем десять лет кочевавшей по метровым каналам. Первая буква алфавита давала простор для различных расшифровок, однако самой популярной было слово «альтернатива». Если и так, то в широком смысле слова.
«Программа «А» была дверью на телевидение для «Аукцыона», БГ, «Сплина»; в 1994 году в ее рамках был снят и показан первый на отечественном ТВ концерт Егора Летова и «Гражданской обороны».
Во времена царствования колхозной попсы этих дверей было множество и открывались они в основном за деньги в конвертах, а вот актуальный рок, джаз и авангард можно было послушать только в «А».
Антипов никогда не был «автором одной программы».
Так, с 1985 года он занимался организацией прямого вещания конкурса «Евровидение» на территорию Советского Союза.
По факту он был главным по «Евровидению» до конца 90-х: организовывал отборочные конкурсы, налаживал вещание на месте, трижды комментировал трансляцию. Благодаря усилиям его и его команды в 1994 году на конкурс от только появившейся на мировой карте Российской Федерации на евроконкурс отправилась джаз-рок-певица Маша (Юдифь) Кац и заняла там чрезвычайно почетное для дебюта четвертое место.
Отбор финалистов в 1994 году, кстати, проходил в прямом эфире программы «А».
Именно на ней установились многие высокие стандарты и ставшие сейчас уже привычными ноу-хау того самого «постперестроечного» телевидения, которое сейчас вспоминают с любовью и ностальгией. «Программа «А» стала первой, на которой о музыке говорили всерьез, как о продукте не развлекательном, но мировоззренческом. Там едва ли не впервые на телевидении начали работать со слушателями, их телефонными звонками. Антипову же принадлежит идея некоторых технических новшеств: так, именно по его замыслу музыкальные концерты, завершавшие программу, стали дублироваться в стереозвуке на партнерских FM-станциях.
В 1996 году в «А» впервые подключили студию из другого города через интернет — телемост между Москвой и Питером был осуществлен с помощью выделенной линии.
Впрочем за кадром Антипов работал не только на «Евровидении». Он и его команда, делавшая вместе с ним музыкальные программы, последние двадцать лет были главными специалистами по прямым трансляциям на отечественном ТВ: «Ника», «Тэфи», все крупные концерты на площадях Москвы и Петербурга — искусством собирать из нескольких камер отличную картинку режиссер Антипов владел как никто. Коллеги с телевидения рассказывают, что он, не будучи оператором, фактически создал операторскую школу на ТВ, настолько четкими и ясными были его запросы к коллегам за камерой, настолько хорошо он знал, что хочет получить в итоге.
В работе с операторами же и проявлялся его характер — мягкий и интеллигентный, но твердый в профессиональных вопросах.
«Обычно разговор режиссера и операторов — это мат-перемат, да и обращаются к ним в основном по номерам их камер, — рассказывает редактор, журналист Григорий Шестаков, проработавший с Антиповым бок о бок несколько десятков лет. — Сергей всегда называл их на Вы и по именам. За любой операторский «косяк» обязательно извинялся перед ними сам». И к своей аудитории, по словам Шестакова, Антипов относился с огромным уважением. «Он стремился, чтобы зрителю смотреть его программы было, с одной стороны, интересно и полезно, а с другой — чтобы его познавательному восприятию ничто не мешало, — вспоминает Шестаков, — и никаких современных коммерческих манипуляций, свойственных современному ТВ.
Он был просветителем в самом высоком смысле слова».
В одном из интервью, данном к десятилетию «Программы «А», Антипов говорил: «Все меня считают каким-то телевизионным неформалом, чуть ли не нон-конформистом. А я государственник — я хочу, чтобы в моей стране было хорошее телевидение без халтуры, хорошая музыка без фонограммы и, как следствие, хорошие телезрители». И если в отношении музыки часть его чаяний сбылась, то в отношении ТВ — бог весть. Плохое или хорошее, оно обязано теперь признать его своим патриархом.