Цивилизация
Сергей Нарышкин встретился с населением впервые после своего избрания в Госдуму. Встреча проходила в приемной Госдумы, Нарышкин сел сбоку от массивного министерского стола с малахитовыми подставками, сделанными под цвет письменных приборов, традиционных для высоких кабинетов российских чиновников.
В комнате было прохладно, что корреспондент «Газеты.Ru» использовал как предлог, чтобы выйти из помещения до начала встречи и поговорить с гражданами, желающими задать вопросы спикеру Госдумы.
Всего их было семеро, три женщины и четверо мужчин. Двое из Смоленской области, одна из Подмосковья, один из Курска, одна из Чувашии и двое из Москвы.
— А почему вы выбрали именно Нарышкина из всех депутатов Госдумы? Он же от Санкт-Петербурга избран, а вы все из других регионов? – поинтересовался корреспондент «Газеты.Ru».
Люди пожали плечами, промолчав.
— За долгое время надо записываться на прием к Нарышкину? — пытался наладить диалог корреспондент.
— Да не помним мы, — слегка обиженно произнесла пожилая женщина в блузе с рюшами (как потом выяснилось, подполковник милиции и борец против неплательщиков алиментов).
— Интервью потом, — строго сказал сотрудник ФСО, и корреспондент вернулся в кабинет, чтобы ожидать посетителей вместе с Нарышкиным, многочисленными сотрудниками охраны и другими коллегами-журналистами.
— Первый пошел, — донеслось из коридора.
Вошли двое мужчин из Смоленской области. Говорили они тихо, но из розданных перед мероприятием печатных материалов было известно, что пришли ходоки с просьбой поставить в городе Вязьма бюст русскому композитору XIX века Александру Даргомыжскому, а также «решить вопрос» об организации музея-усадьбы вышеупомянутого композитора: родовое имение семьи композитора находилось в Вяземском районе Смоленской области.
Нарышкин кивал. В каждом жесте спикера Госдумы чувствовался многоопытный коммуникатор — от его манеры смотреть на человека ненавязчиво, но при этом в глаза до мягкой улыбки, которой он сопровождал свои ответы на просьбы смолян.
— Спасибо, что помните и любите вашего земляка, Даргомыжского. Мы тоже проводим концерты, другие мероприятия, ему посвященные… Если я не ошибаюсь, Центробанк к юбилею Даргомыжского выпустил монету с портретом композитора.
И я знаю, что в бюджете вашей области есть средства на 2013 год на установку памятника, тут вопрос уже согласован. Вопрос усадьбы сложнее… Я подключу к этой теме Министерство культуры и комитет Госдумы по культуре — пришлите концепцию, главное, — мягко говорил спикер.
Несмотря на туманность формулировок, ходоки расплылись в улыбках и подарили Нарышкину книжку про смоленские усадьбы.
Через несколько секунд к столу думского спикера сотрудник ФСО уже вел светловолосую женщину в ярко-синем платке в горошек – вел в буквальном смысле, придерживая с обеих сторон за плечи, хотя женщина не вырывалась и не упиралась.
Она оказалась жительницей Подмосковного поселения и просила выделить автобус, чтобы дети из этого поселка могли добираться до сельской школы и не идти 4 км пешком, а также просила открыть в этой школе 10-й и 11-й класс, чтобы детям, которые хотят поступать в институт, а не в ПТУ, не надо было ездить в школу за 30 км.
— С автобусом вопрос решим быстро: я напишу письмо губернатору Московской области Андрею Воробьеву и депутату Госдумы от Подмосковья – думаю, что Мартину Шаккуму, — продолжил непринужденно оперировать своими связями в верхних эшелонах власти Нарышкин.
Про десятый класс для селян он, увы, умолчал.
— А что вы сразу к Шаккуму или губернатору не обратились? – недоуменно спросил корреспондент «Газеты.Ru» у жительницы Подмосковья.
— Мы к местным депутатам обращались, — пробормотала представительница населения и быстро скрылась в дверях.
Далее Нарышкин обещал помочь добыть средства на реабилитацию мужчине, попавшему в Чувашии в серьезную аварию и оставшемуся инвалидом, а корреспондент «Газеты.Ru» тем временем снова вышел в приемную из общего кабинета.
Там терпеливо ожидали своей очереди оставшиеся ходоки. Согласно списку с именами людей и их вопросами, который журналистам раздали заранее для удобства (ничего, впрочем, внезапного в этом не было, так как и запись на прием была заранее), последними к Нарышкину должны были зайти два москвича: женщина в рюшах с суровым лицом партработника, значившаяся в списке Елизаветой Красильниковой, и молодой человек в хорошо сидящем костюме, выпускник МГУ Алексей Кошель.
Согласно анонсу, он должен был задавать Нарышкину вопрос об избирательных блоках. По чистой случайности этот вопрос должен был прозвучать именно в этот день, учитывая, что в последнюю неделю Нарышкин обсуждал необходимость возвращения блоков уже дважды: на «открытой трибуне» (формат дискуссионного клуба при спикере) и на встрече с непарламентскими партиями.
— Почему вас волнует тема возвращения избирательных блоков? – уже совсем недоуменно поинтересовался корреспондент.
— Она всех волнует, — уверенно отвечал Алексей Кошель.
— Мне, если честно, всегда казалось, что эта тема больше волнует партии и участников выборов, а не избирателей, — заметил корреспондент.
— Нет, почему же, всех волнует: у меня есть друзья, кого волнует, я позвонил в приемную Госдумы, и мне сказали, будет такая возможность, — отметил Кошель.
— Вы участвовали в протестных митингах? – не отставал корреспондент.
— Нет.
— Вы считаете, выборы были честными?
— Я был членом участковой комиссии в МГУ с правом решающего голоса, и у нас, например, выиграла КПРФ, второе место заняло «Яблоко». На моем участке выборы были честными, за другие УИКи сказать не могу.
— Вы знаете, что многие москвичи считают Госдуму «взбесившимся принтером», почему вы тогда к этой Госдуме апеллируете? Может, разумнее сразу обратиться с идеями на Старую площадь, в администрацию президента?
— Я пять лет писал работы о законодательном процессе — я досконально знаю, как эта механика устроена в России, США, Великобритании… Я могу не разделять многих взглядов Нарышкина, но я знаю, что председатель законодательного органа власти – человек, который многие вещи может инициировать, к нему прислушиваются. Депутат обычный мог бы пролоббировать это, если к нему обратиться, но, когда инициатива исходит от руководителя органа, есть больший шанс, что его услышат, — четко отвечал Кошель, говоря в целом правильные, но несколько наивные вещи
Разговор с Кошелем занял у Нарышкина несколько минут. Спикер рассказал выпускнику МГУ, что идея возвращения избирательных блоков обсуждается и что есть непарламентские партии, которые ее не поддерживают, хотя большинство за, и что работа над этим вопросом продолжается.
Наконец, в кабинет к Нарышкину решительным шагом вошла женщина.
— Я в милиции 30 лет служила, я подполковник, работала с детьми много. Есть проблема невыплаты алиментов отцами: они липовые справки достают и детям платят по минимуму. Больные люди, — чеканила женщина,
— Сперва женятся, потом разводятся, потом женятся еще раз, а ведь если вторую семью завести, то алименты уменьшатся. Надо, чтобы была гарантирована стабильная сумма выплат, чтобы отцы несли ответственность.
Нарышкин улыбнулся и объяснил подполковнику Красильниковой, что проблема алиментов имеет и моральный, и правовой характер и что Госдума недавно приняла закон, который вводит уголовную ответственность за неуплату алиментов, а также закон, который вводит понятие минимального размера алиментов. Подполковник вышла довольной.
— А как вы попали на прием к Нарышкину? Написали, по интернету или как? – спросил корреспондент у Красильниковой.
— Никакого интернета. Связалась я тут с людьми... Вам-то какая разница? – перехватила подполковник Красильникова инициативу по допросу. В это время, на шестом посетителе, встреча Нарышкина с гражданами закончилась.
Довольные представители населения быстро ушли. Вопрос корреспондента «Газеты.Ru» о том, почему спикер Государственной думы, избранный по списку от Санкт-Петербурга, Сергей Нарышкин должен решать вопрос установки памятника Даргомыжскому в Вязьме и добычи школьного автобуса для подмосковных детей, остался без ответа.
