Цивилизация
Таможня дала много добра
Таможенный пост «Изварино». За пару дней до моего приезда ополченцы выбили отсюда украинских пограничников, тут и там валяются столбы с дежурной надписью: «Внимание! Государственная граница Украины. Проход запрещен».
О том, что здесь были вооруженные пограничники, напоминают выкопанные огневые точки и примитивные укрепления из досок, шифера и пленки. Ополченцы ходят возле них в поисках трофеев.
На площадку перед постом выносят ящики из-под снарядов, метровые палаточные колья, коробки с брошенной провизией – рыбными и мясными консервами, упаковками с колбасой и помидорами, – нашли и несколько автоматов. В грязи валяются нашивки «Державна прикордонна служба», гражданская одежда, закопченные на кострах кружки, в одном из брошенных укреплений – бумажная иконка. Перед постом побросали машины – и гражданские, и таможенников. Во многих после боя выбиты стекла. Ополченцы пытаются завести некоторые из них, разбирают транспорт под свои нужды.
Проходя мимо ополченцев, местные жители настороженно протягивают паспорта для проверки, им машут, мол, проходите так. У мужчин могут проверить содержимое сумок. Машины пропускают без досмотра, только требуют выключить видеорегистратор.
Среди ребят немало россиян и тех, кто прошел Крым. Вооружены тоже по-разному, от АК до трехлинейки, некоторые поступали в ополчение вообще с охотничьими двустволками. У многих помимо автоматов и ружей заткнуты за пояс ПМ.
Общаются ополченцы с помощью рации, но координация очень слабая: несколько раз отряды нарывались друг на друга, гибли в такой нелепой перестрелке.
Ранним утром в воскресенье прошел сигнал: в приграничном с украинской армией лесу поймали снайпершу. Через пару минут выяснилось: не поймали, а заметили подозрительную женщину. Пустились в погоню. Из рации раздаются советы осмотреть руки и плечо на предмет ссадин от отдачи, звучат крепкие мужские шутки. Оказалась просто местная жительница.
С утра людские потоки в обе стороны примерно одинаковы: сотни идут и едут в Россию, в расположенный рядом с постом палаточный лагерь МЧС, столько же возвращаются обратно: не хотят бросать хозяйство, опасаются мародеров.
Руководитель пресс-центра ЛНР Владимир Иноземцев уверяет меня, что никаких проблем с подкреплениями в самопровозглашенной республике нет:
«Постоянно приходит пополнение. Людей у нас хватает, зачем еще кровь необученных людей, если мы сейчас малыми силами сдерживаем противника. Та часть мужского населения, которая еще не в ополчении, думаю, если станет действительно горячо, возьмет в руки оружие».
Однако у самих ополченцев другое мнение.
«Вчера поймали двоих наркоманов, пытались взять банкомат. В этом вся печаль. Смотришь на гражданских людей – молодые, здоровые, способные взять в руки оружие, боеспособные граждане – они просто покидают страну», – cетует ополченец Витя, приехавший из Волгограда.
«Уму непостижимо: женщины остаются, а мужчины, вполне способные защитить семью, уходят. Каждый день сотни. Остаемся мы, которые воюют непонятно за что. Но мы нашли идею, мы воюем за идею. Идея – защитить всех, кого сможешь. А эти, которые называют себя беженцами, потом вернутся за орденами и медалями», –
говорит Витя.
К таким эмоциональным выплескам Иноземцев призывает относиться «с пониманием»: «Они все находятся в состоянии стресса и напряжения, иногда эмоции зашкаливают».
С жаром ополченцы рассказывают и о том, что в небольшие поселки киевское командование запускает «ультриков» – амнистированных с Западной Украины, которым «поставили одно условие: режьте всех». А потом описывают брошенные в лесу трупы детей, целые семьи с перерезанным горлом. Обсуждают ополченцы и миллионные финансовые потоки, оседающие в карманах теневых заправил, – поля засеяны, работают шахты и заводы, и кто-то получает со всего этого немалую прибыль.
«Россия ни одного шага не сделала»
В самом Луганске про «правсеков» и киевских убийц не слышали – новости местные жители, которых массово бомбардируют пропагандой, получают самые противоречивые, уже не знают, кому верить.
Мирную жизнь город прерывает лишь в 23 часа – наступает комендантский час.
Глядя на обычную улицу – с магазинами, рекламными щитами, бойкой уличной торговлей, редким трамваем, – не верится, что народная республика почти на осадном положении. Возле городской гостиницы, в которой живут российские и иностранные журналисты, даже днем периодически дежурят женщины легкого поведения. В выходные работает местный Арбат: можно купить поделки из дерева и глины, картины, плетеные корзины, заказать шарж, приобрести на зоорынке питомца. Цены чуть ниже российских и, признаются местные, после провозглашения республики почти не поменялись. В Луганске ходит гривна, но в обменниках рубли с руками оторвут – курс от 3,4 до 3,6 руб./грн.
«Все нормально, детям платят пособие, – признается мама пятерых детей Светлана Опренко. – Конечно, страшно из-за войны». Собеседница считает, что Луганск должен быть с Россией, «потому что раньше, при Советском Союзе, жилось лучше, было хорошо».
Пару раз, сообщив о том, что я журналист из России, столкнулся с негативом. Вот дружелюбно кормивший голубей художник с седой бородкой чуть с кулаками не набросился. «Вам, карликам, Украину не развалить!» – гневно кричал старик, имея в виду не только мой невысокий рост.
В честь 73-летия со дня начала Великой Отечественной войны перед памятником проходит небольшой митинг, собравший около 100 участников. «Если георгиевская лента, значит, нужно издеваться, если человек считает россиянина братом – тоже враг. При этом Россия ни одного шага не сделала. Мы здесь расстроены тем, что Россия нас недостаточно поддерживает на мировой арене. А они кричат и кричат – Россия их атакует», – обращается к аудитории один из ораторов.
О войне напоминает растянувшаяся вдоль фасада администрации Луганска баррикада из покрышек. У входа с правой стороны дежурят ополченцы, внутри практически пусто – открыты настежь кабинеты. Мешками с песком заставлен и витраж на втором этаже – от снайперов.
Вторая баррикада – возле бывшего здания СБУ. Здесь помимо покрышек куски забора, доски, самодельная вышка, несколько сколоченных из досок православных крестов. На простынях призывы: «Нет «свободовской» свободе», «Почему у геев больше прав», «Юля! Ковыляй потихонечку» и другие. На синем боку биотуалета портрет Порошенко с подписью: «Это геноцид». Пара кварталов от центра – а на улицах почти нет пешеходов и машин.
«На западе Украины тоже нормальные люди есть»
«Людям нужен мир и работа. Сами видите, пустой город. Кто уехал, кто дома сидит», – объясняет таксист. Найти водителя, который согласился бы ехать в Изварино, оказалось нелегко – уличные бомбилы отказываются. Этот согласился за непомерно высокую по местным меркам цену – 500 гривен – около 1700 руб. за 70 км.
«В голове не укладывается: как это так, Украина против Украины? Восток что просил: дайте федерацию, побольше прав. Мы остаемся в составе Украины, и все, будем жить. Нет, не дали, и началось, – продолжает мужчина. – Я по стране немало поездил, на западе Украины тоже нормальные люди есть. Сколько раз, если застрянешь в горах в Карпатах, и вытащат, и обогреют, и накормят, и денег не возьмут».
За километр до бывшего украинского поста, занятого ополченцами, начинается пробка – российская сторона принимает лишь около десяти автомобилей в час. Ожидая пропуска, под открытым небом стоят примерно сто человек. У многих маленькие дети.
Почти все с синими украинскими паспортами, на коленках заполняют миграционные карты. Пропускают по 20 человек за полчаса. На таможне работает всего пара окон, досмотра нет, отделываются стандартным вопросами: запрещенные предметы, оружие с собой имеется? Уже на российской стороне, вовсе не скрываясь, дежурят два бронетранспортера.
