Цивилизация
Несмотря на то что основное внимание ученых в начале июля было приковано к скандальному законопроекту о реорганизации Российской академии наук (РАН), нельзя сказать, что новость про планы создания нового фонда прошла совсем незамеченной. У многих научных сотрудников возникли вопросы, что это за фонд, не заменит ли он ведущие научные фонды России — Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ) и Российский гуманитарный научный фонд (РГНФ). Но ответы на эти вопросы «Газете.Ru» не смогли дать члены комитета Госдумы по науке: они произнесли общие слова, предложив вернуться к теме осенью.
В качестве основной цели создания Российского научного фонда (РНФ) указывается «финансовая и организационная поддержка фундаментальных и поисковых исследований, подготовки высококвалифицированных научных кадров, развития научных коллективов, занимающих лидирующие позиции в определенной области науки». Таким образом, планируется открыть новые программы для поддержки лучших. Спектр решаемых задач будет довольно широк — это и поддержка отдельных молодых ученых, и поддержка создания кафедр и лабораторий мирового уровня, и создание наукоемкой продукции, и развитие международного сотрудничества.
О том, откуда возьмутся деньги для реализации амбициозных программ, говорится в сопроводительных документах к законопроекту. Предусматривается, что средства на финансирование программ РНФ пойдут не только из федерального бюджета, но и из других источников.
В качестве возможных жертвователей называются Внешэкономбанк, «Роснано», Российская венчурная компания, а также крупнейшие компании с государственным участием, имеющие программы инновационного развития. Этими программами установлено, что у таких компаний расходы на исследовательские работы и модернизацию технологий уже в среднесрочной перспективе должны примерно соответствовать аналогичным расходам крупнейших зарубежных компаний, работающих в сходных отраслях. Авторы законопроекта рассчитывают, что компании смогут выполнять это требование, в том числе и за счет вложения денег в РНФ.
Однако не факт, что госкомпании, у которых хватает своих забот и проблем, захотят вкладывать большие деньги в новый фонд, поэтому РНФ будет получать финансирование и из федерального бюджета.
Судя по всему, предполагается не вложение в науку новых средств, а перераспределение имеющихся: в финансово-экономическом обосновании сказано, что принятие закона о РНФ не повлечет возникновения дополнительных финансовых обязательств Российской Федерации.
В РНФ могут пойти средства, перераспределяемые из федеральных целевых программ (ФЦП), также фонду может быть передано финансирование программы мегагрантов. Это предположение не вызывает возражений — расходование денег в рамках ФЦП часто велось, мягко говоря, не слишком рационально…
Бросается в глаза слово «научный» в названии фонда — громкое название дано РНФ наверняка неспроста. В указе президента № 599 от 7 мая 2012 года требуется обеспечить «увеличение к 2018 году общего объема финансирования государственных научных фондов до 25 млрд рублей». В этом году два ведущих научных фонда, РФФИ и РГНФ, получают 9,5 млрд рублей. Теперь рядом с ними может появиться еще один фонд, не фундаментальный и не гуманитарный, а просто научный фонд. С учетом того, что фонд для поддержки занимающих лидирующие позиции коллективов создается под патронатом администрации президента, а действующие научные фонды, цитирую пояснительную записку, «не осуществляют поддержку проектов, направленных на развитие, повышение конкурентоспособности научных организаций и организаций высшего образования», может оказаться, что в борьбе за бюджетные 25 млрд РНФ будет первым среди равных.
Подобные предположения подтверждаются и следующей фразой из финансово-экономического обоснования: «В дальнейшем финансовое обеспечение программы деятельности Фонда на трехлетний период возможно в том числе с учетом положений Указа Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 г. № 599 «О мерах по реализации государственной политики в области науки и техники», касающихся докапитализации научных фондов».
Особняки и фавелы
Это намерение одобрить сложно. Желание поддержать самых лучших понятно, но при разумной государственной политике конкурсная поддержка лучших должна быть вершиной пирамиды, покоящейся на базовых грантах, рассчитанных на массовую поддержку активно работающих научных групп. Равно как в стабильном обществе есть не только богатые и бедные, но и мощный средний класс. В тяжелых условиях можно понять усиленное внимание к поддержке лучших, однако это не повод строить перевернутую грантовую пирамиду, когда основная часть конкурсных средств идет на программы поддержки наиболее сильных (или как бы наиболее сильных), а остальным остаются крохи.
Однако у нас в последние годы дело, похоже, идет к этому.
Программа мегагрантов, предусматривавшая крупные гранты до 50 млн рублей в год для приглашения ведущих ученых в российские вузы, была запущена одновременно с сокращением бюджета основного и наиболее результативного источника грантовой поддержки науки — РФФИ. Долгая борьба научной общественности за научные фонды вроде бы увенчалась успехом: их финансирование начало расти, появилась соответствующая строчка в указе президента. И вот опять оказывается, что РФФИ с РГНФ могут попросить потесниться ради очередных программ поддержки лучших. При этом не нужно забывать, что есть не только мегагранты или проект создания РНФ. С будущего года начнет действовать программа поддержки 1000 ведущих лабораторий в рамках ФЦП «Кадры», бюджетное финансирование которой в ближайшие годы будет только расти и к 2018 году достигнет 13 млрд рублей.
В результате может оказаться, что вместо того, чтобы постепенно ликвидировать пропасть между базовыми грантами и мегагрантами, будет сохраняться ненормальная ситуация, когда сосуществуют гранты для основной массы работающих ученых в 300–400 тыс. рублей в год и гранты для лучших по 20–30 млн рублей в год.
Такая ситуация плоха даже с точки зрения выполнения поставленных в официальных документах задач.
Тот же указ президента № 599 требует увеличения доли публикаций российских ученых в общемировом массиве публикаций в научных журналах, индексируемых базой данных Web of Science. Наивно полагать, что сильные группы, и без того активно работающие и имеющие обычно финансирование выше среднего, взрывным образом поднимут публикационную активность при добавлении рассчитанной на них еще одной программы на несколько миллиардов в год.
Если же увеличить в несколько раз размеры тысяч грантов РФФИ, которые пока дают возможность проводить крайне скромный объем исследовательских работ, то результат будет определенно более заметным. Ведь именно РФФИ, несмотря на сравнительно скромное финансирование, не имеет конкурентов среди прочих конкурсных механизмов поддержки исследовательских работ в плане публикационного выхода. Проведенный мной постатейный анализ шестой части российских публикаций, зафиксированных в базе данных Web of Science в 2012 году, показывает, что более 35% из них содержат ссылку на поддержку со стороны РФФИ. При этом ссылки на поддержку со стороны всех ФЦП (где часто также говорится о финансировании исследований мирового уровня и пр.), мегагрантов и ведомственных программ содержит менее 19% российских публикаций. Можно было бы предположить, что эти публикации пусть не столь многочисленны, но зато более высокого уровня — как результат усиленной поддержки лучших в рамках ФЦП и мегагрантов. Однако наукометрические данные — оценка уровня публикаций, исходя из импакт-факторов журналов, в которых они опубликованы, — не дают оснований говорить об этом, показывая, что нередко слова про наиболее сильные проекты и мировой уровень не более чем слова. Иногда механизмы распределения денег очень несовершенны, иногда изначально за завесой красивых слов кроется желание раздать в узком кругу сладкие пряники, которых на всех не хватает.
Опасность того, что может быть создан еще один спецраспределитель сладких пряников, существует.
В законопроекте отсутствует внятное указание на обязанность РНФ обнародовать результаты конкурсов (например, публикуя списки победителей на своем сайте).
Лишь в общем виде говорится о том, что фонд «распространяет информацию о программах и проектах». Как и о чем распространять информацию, РНФ, видимо, будет решать сам. Можно было бы возразить, что такие частности будут прописаны в уставе организации, а не в законе. Но РНФ, как сказано в сопроводительных документах, создается для обеспечения потребности в более гибком инструменте поддержки научных исследований. И часть 2 статьи 2 законопроекта указывает, что «для создания Фонда и осуществления его деятельности не требуются учредительные документы, предусмотренные статьей 52 Гражданского кодекса Российской Федерации». Если перевести с юридического языка на русский, это означает, что у РНФ не будет устава, т. е. руководящие органы фонда не будут стеснены в своих действиях никаким документом, более подробно регламентирующим их деятельность, чем закон о РНФ.
В итоге выходит, что многие миллиарды могут пойти в закрытую для внешних наблюдателей организацию, обладающую большой свободой рук.
Такой поворот событий нежелателен, поэтому в ходе обсуждения законопроекта — рассмотрение его Государственной думой предварительно запланировано на октябрь — следует добиться четкой фиксации принципов открытости в работе РНФ, а также установить, что создаваемый фонд не будет претендовать на деньги РФФИ и РГНФ, удовольствовавшись перераспределением неэффективно расходуемых средств из ФЦП, а также деньгами «Газпрома» с РЖД.
Стоящие рядом
Важный вопрос, который возникает в таких случаях, — кому это выгодно? Есть ответы очевидные, когда инициаторы или выгодоприобретатели указываются, что называются, по должности. В случае с законопроектом о реорганизации РАН таким ответственным является министр образования и науки Дмитрий Ливанов, представлявший законопроект и издавна критиковавший РАН. В случае с законопроектом о создании нового фонда ответственным видится помощник президента Андрей Фурсенко, курирующий науку вообще и грантовую систему в частности. Однако и в том, и в другом случае есть люди, определенно имеющие отношение к этим проектам. Уж точно, один человек — директор НИЦ «Курчатовский институт», бессменный член президиума президентского Совета по науке и образованию и прочая, и прочая Михаил Ковальчук.
Сложно сказать, был ли он одним из инициаторов (или основным инициатором) какого-то из упомянутых проектов, но как минимум он все знал и активно одобрял.
Еще до внесения законопроекта о реорганизации РАН в Думу он говорил, что скоро в академии начнется серьезный процесс укрупнения институтов, вместе с президентом НИЦ «Курчатовский институт» Евгением Велиховым он активно поддерживает планы реорганизации государственных академий наук и пропагандирует опыт создания крупных центров путем объединения институтов по образцу своего НИЦ. Вряд ли случайно появление практически одновременно с законопроектом о реорганизации РАН поручения президента России проработать вопрос о присоединении к Курчатовскому институту еще десяти институтов разной ведомственной принадлежности, в том числе нескольких сильных институтов РАН.
Не беда, что судьба некоторых ранее присоединенных к Курчатовскому институту организаций плачевна и является яркой иллюстрацией того, что может дать переход управления институтами к чиновникам. В судьбе знаменитого Института теоретической и экспериментальной физики (ИТЭФ), попавшего под управление назначенного Михаилом Ковальчуком бывшего чиновника Роснауки Юрия Козлова, можно увидеть возможное будущее академических институтов, если будет проведена реорганизация РАН с созданием «мощных центров». Бюрократизация работы в ИТЭФ стремительно нарастает, поскольку его руководство волнует не наука, а благородное искусство правильного оформления бумаг.
Ученые оттесняются от управления институтами, зато растет число хорошо оплачиваемого управленческого персонала. Все это ведет к заметному падению результативности работ.
Последним — и вполне логичным — аккордом стали развязанные репрессии против несогласных. 9 августа 2013 года Козлов потребовал от члена-корреспондента РАН, бывшего директора ИТЭФ Михаила Данилова написать заявление об увольнении. Как сказано в подписанном множеством известных ученых обращении в поддержку Данилова, «грядущее увольнение М. В. Данилова переводит противостояние ученых и чиновников от науки на совершенно новый уровень: начинается эпоха открытых репрессий против лучших отечественных ученых».
Проект закона о создании РНФ также полностью в русле представлений Михаила Ковальчука о том, как нужно раздавать деньги: нужны не какие-то мелкие грантики, как в РФФИ, а крупные гранты, выдаваемые на решение серьезных задач видным ученым (читай — большие деньги, выдаваемые «кому надо»).
Похоже, наступающей осенью решится вопрос, попадет ли российская наука под бюрократический гнет окончательно и смогут ли несколько ключевых закулисных игроков делать все, что их душе угодно, или научное сообщество еще способно постоять за себя.