Цивилизация
Напротив метро «Кропоткинская», в начале бывшей Кропоткинской улицы, ныне Пречистенки, почему-то стоит памятник Энгельсу. По опросам москвоведов, две трети проходящих мимо людей считают, что это Кропоткин. Парадоксальным образом в топонимике Москвы хранится память о человеке, чьи идеи сегодня вряд ли найдут понимание в современном обществе.
Те, кому имя Кропоткина о чем-то говорит, знают его как анархиста. Возможно, как общественного деятеля, философа, историка.
Немногим известно, что он был выдающимся географом, автором теории оледенения Земли.
В Дмитрове Кропоткин провел два с половиной последних года жизни. Дом за символическую плату продал его жене Софье Григорьевне Михаил Адамович Олсуфьев, предводитель дворянства и председатель земской управы, первый кооператор Дмитровского уезда. К сожалению, сам дом не сохранился, остались только камин и печки, так что нынешний построен заново, но на том же месте и в том же виде.
«Перед открытием музея мы устроили субботник на участке вокруг дома, на который приехали московские анархисты», — рассказал корреспонденту «Газеты.Ru» Ян Прусский, историк, писатель, создатель музея, теперь его старший научный сотрудник.
Ученый
В небольшое помещение музея нужно было вместить жизненный путь Петра Кропоткина со всеми его неожиданными и крутыми поворотами. Князь из рода Рюриковичей, воспитанник Пажеского корпуса и лучший ученик, он был произведен в камер-пажи императора Александра II.
Мог сделать блестящую карьеру, но вместо этого отправился в Сибирь, избрав для службы самое отдаленное Амурское казачье войско.
Разъезжая по служебным нуждам, пытаясь проводить в жизнь реформы, Кропоткин знакомится с природой Сибири, проводит научные наблюдения, пишет статьи. Назначенный чиновником особых поручений при генерал-губернаторе Восточной Сибири, он организовал несколько научных экспедиций по Восточной Сибири и Дальнему Востоку. За исследования Сибири он получил малую золотую медаль Русского географического общества.
Именно здесь впервые к нему приходит мысль о роли древних ледников в формировании ландшафта.
Он приходит к убеждению, что некогда большая часть Восточной Сибири была покрыта сплошным ледяным щитом.
Разочаровавшись в государственных реформах, Кропоткин уходит в отставку и поступает в Санкт-Петербургский университет. Одновременно он работает в Географическом обществе, изучает формирование рельефа и климат Сибири. Впоследствии пишет фундаментальный труд «Исследования о ледниковом периоде».
«В то время вера в ледяной покров, достигавший Центральной Европы, считалась непозволительной ересью, — пишет Кропоткин в воспоминаниях. — Мне хотелось разработать теорию о ледниковом периоде, которая могла бы дать ключ для понимания современного распространения флоры и фауны, открыть новые горизонты геологии и физической географии».
Он составляет проект полярной экспедиции — первый российский план комплексного изучения Арктики. В нем Кропоткин предсказывает существование не открытой еще земли между Шпицбергеном и Новой Землей. Русская полярная экспедиция не состоялась — правительство не выделило на нее денег. А через два года австрийцы нашли эту землю, назвав ее Землей Франца-Иосифа.
Революционер и анархист
Но Кропоткин не мог себе позволить заниматься чистой наукой в обществе, в котором он видел социальную несправедливость и угнетение. Его судьба делает крутой поворот. В Швейцарии он знакомится с анархистами — сторонниками Бакунина, а вернувшись в Россию, вступает в кружок «чайковцев», к которому принадлежали Софья Перовская, Степняк-Кравчинский и другие известные впоследствии революционеры. «Чайковцы» занимались самообразованием, просвещением, пробуждением гражданской активности в рабочей среде. Они не призывали к террору и насильственному свержению власти. Но это не спасло их от арестов.
Кропоткин был арестован сразу после доклада в Географическом обществе и заключен в Петропавловскую крепость.
В каземате Трубецкого бастиона он работает над книгой «Исследования о ледниковом периоде». Тем временем друзья на воле готовили ему побег, и Кропоткину удалось бежать из тюремного госпиталя — это был единственный за всю историю удавшийся побег из Петропавловской крепости.
Ну а затем — 41 год эмиграции. Швейцария, Франция, потом Англия. Кропоткина, по его собственным словам, «захватила волна анархического движения». В Швейцарии он издавал газету Le Revolte («Бунтовщик»). А в Англии его больше знают как ученого, он много публиковался и 20 лет работал обозревателем в журнале Nature. Хотя и в Англии он занимается общественно-политической деятельностью, издает газету Freedom («Свобода»).
За это время он написал свои основные исторические и политические труды, среди которых «Речи бунтовщика», «Хлеб и воля», «Взаимная помощь как фактор эволюции», «Записки революционера», «Великая французская революция», «Современная наука и анархия».
Анархизм Кропоткин понимал как наиболее естественное устройство природы и общества.
Он вслед за Прудоном и Бакуниным не признавал за государственной формой управления никакой положительной роли, считал, что государственная власть всегда подавляла инициативу народных масс: «Государство вмешивается во все проявления нашей жизни. От колыбели до могилы оно держит и давит нас в своих руках». Кропоткин был убежден, что люди в обществе должны быть сплочены не повиновением, а свободным договором. Будучи революционером, он признавал только революцию нравственную, которая не переходит в диктатуру.
Суть его идеи — в освобождении личности и всего общества из-под власти государства, которое он считал «олицетворением несправедливости, угнетения и монополии».
При том что нравственность составляет стержень учения Кропоткина, он отрицает ее божественное происхождение. Поддержку своим идеям Кропоткин находит в природе. Прочитав «Происхождение видов» Дарвина, он обращает внимание не на борьбу за существование и естественный отбор, а на взаимопомощь, которая существует в природе. Свои идеи, которые современным биологам-эволюционистам кажутся утопическими, он изложил в книге «Взаимная помощь. Фактор эволюции».
«Новое государство унаследовало все зло самодержавия»
В 1917 году, после свершения Февральской революции Кропоткин смог вернуться в Россию. Сначала он живет в Санкт-Петербурге, затем переезжает в Москву.
«Его пытаются приобщить к руководству страной, — рассказывает Ян Прусский. — Керенский звал его во Временное правительство. Кропоткин отказался: анархист не может входить в правительство. И добавил: «Считаю ремесло чистильщика сапог более чистым и полезным, чем должность министра».
«Кропоткин был одним из немногих людей, которых советская власть не трогала, — говорит Ян Прусский. — Ей это было невыгодно. Он был всемирно известным человеком, и для того, чтобы заигрывать с революционным движением по всему миру, надо было показать, что, несмотря на идейные разногласия, Кропоткину здесь хорошо. Но когда Ленин предложил издать произведения Кропоткина огромным тиражом и заплатить ему гонорар, он отказался, поскольку выступал против монополии государства на издание книг».
У Кропоткина быстро наступило разочарование в русской революции, когда он увидел, что взявшие власть большевики встали на путь диктатуры и вместо строительства свободного общества наступил «красный террор», «новое государство унаследовало все зло самодержавия».
Он убеждает нынешние власти, что централизованное государство нужно заменить федерацией «с сильно развитым независимым самоуправлением». Он возлагал большие надежды на самоорганизацию на местах, кооперативы, коммуны, свободные объединения трудящихся.
Обосновывал необходимость создать на обломках империи федерации самоуправляемых территорий.
В Дмитров Кропоткин переезжает в 1918 году, здесь он провел последних два с половиной года жизни. Он общается с дмитровскими кооператорами, участвует в создании краеведческого музея, общается с учителями, занимается вопросами образования. И пишет «Этику», которую считает главным трудом своей жизни. Интересно, что свою «Этику» собирался написать другой анархист — Михаил Бакунин, но не успел это сделать.
В основе этики Кропоткина лежит убеждение, что
общество — это совокупность отдельных личностей, причем сотрудничество и взаимопомощь членов такого общества не подавляют личности каждого.
Одно из важнейших понятий в его этике — совесть. И это практически последнее слово, которое он успел написать в незавершенной рукописи. Умер Кропоткин от воспаления легких на фоне болезни сердца. Играл на рояле и простудился.
«Мы еще не доросли до этого»
О роли Кропоткина в истории и современной жизни корреспондент «Газеты.Ru» побеседовал с создателем музея Яном Прусским.
— Как вы считаете, с позиций сегодняшнего дня идеи Кропоткина утопические?
— Конечно, он был идеалистом и его идеи можно считать утопическими.
Но я думаю, что прогресс делается именно такими людьми.
И если все изначально считать неосуществимой мечтой, то прогресс остановится. Конечно, не всякое общество, не всякая страна, не всякий человек готовы жить по принципам анархизма, по принципам взаимопомощи, которые исповедовал Кропоткин. Но хотелось бы к этому стремиться.
— Кропоткин верил, что можно построить общество на основе свободной воли каждого. Он идеализировал человеческую природу и народ?
— Это очень привлекательная идея. Но воли могут быть разными. И конечно, если бы мы были столь толерантны, чтобы могли увязывать свои воли, чтобы какой-то вектор движения все же появлялся, было бы здорово.
Я думаю, что общество в целом еще не доросло до его идей.
Вообще анархизм, как мне представляется, предполагает высокое развитие нравственности в человеке. Чтобы люди на добровольных началах создавали общество, чтобы не было принуждения, чтобы не было государства, люди должны уметь держать себя в строгих рамках. Я думаю, что еще не доросли мы до этого.
О музее
В Москве до 1938 года работал Музей Кропоткина, который, по словам современников, долгое время был «островком свободной мысли» в советском государстве. После его закрытия экспонаты разошлись по другим музеям, где они и хранятся до сих пор, и, даже если не экспонируются, в Дмитров эти экспонаты никто передавать не собирается. Дмитровскую экспозицию пришлось собирать по крупицам.
«Музей смог состояться во многом потому, что большое количество даров мы получили от людей, — рассказывает Ян Прусский «Газете.Ru». —
Мы не имеем возможности покупать экспонаты, это не предусмотрено для муниципального музея».
Одну комнату постарались сделать мемориальной, хотя кропоткинских вещей осталось немного. Дом пережил войну, и сохранить их было невозможно. «Судьба многих вещей неизвестна, — говорит Прусский. — Где-то всплывает то один предмет, то другой».
Есть в музее и комната истории анархизма с газетами, книгами, лозунгами, с портретами самых известных анархистов, среди которых Пьер Жозеф Прудон, Энрико Малатеста, Михаил Бакунин, Александр Беркман, Нестор Махно.
Когда-то в этом доме Кропоткин играл на рояле. Здесь и сейчас можно было бы проводить музыкальные и литературные вечера, но инструмент музей может купить только на добровольные пожертвования. Так же как и выкупить какие-то предметы и документы, которые обогатят экспозицию Дома Кропоткина в Дмитрове.
При подготовке материала использована литература:
Вячеслав Маркин, Кропоткин, ЖЗЛ, Москва, Молодая гвардия, 2009
Вячеслав Маркин, Неизвестный Кропоткин, Олма-пресс, 2002
Петр Алексеевич Кропоткин, Философия России, сборник, Москва, РОССПЭН, 2012