Цивилизация
Сто лет назад Россия переживала тяжелейший экономический кризис, многократно усиленный продолжавшейся Гражданской войной. Еще летом 1918 года находившийся под контролем большевиков центр страны в результате успешных действий белых армий оказался отрезан от Кавказа с нефтью, Кубани с хлебом и Урала с металлом. Невозможно было рассчитывать на ресурсы Украины и Средней Азии. В сложившихся условиях действия советской власти приобретали во многом вынужденный характер.
Правительством была провозглашена особая внутренняя политика, известная позже под названием военный коммунизм:
она предполагала национализацию промышленности, запрет частной торговли, государственную монополию на сельскохозяйственную продукцию, свертывание товарно-денежных отношений, централизацию управления экономикой и продовольственную разверстку – принудительное изъятие у крестьян продуктов питания.
К подобным мерам уже прибегали во время Первой мировой войны при царском режиме и Временном правительстве. Чрезвычайные обстоятельства, угроза военного поражения заставили ленинский Совет народных комиссаров вновь обратиться к известной практике, несмотря на регулярно вспыхивавшие крестьянские восстания. Примерно тем же самым в этот период занимались руководители Украинской народной республики и белогвардейских государственных образований.
«Ну прямо карусель получается: белые пришли — грабят, красные пришли — тоже грабят. Ну куды крестьянину податься»,
— жаловался по данному поводу один из героев культового советского фильма «Чапаев».
Еще после сбора урожая осенью 1918 года в деревне были опробованы различные способы заготовки продуктов: частные закупки, натуральный продуктообмен, госзакупки по твердым ценам. Декретом ВЦИК от 30 октября была сделана попытка ввести натуральный налог на крестьян, но собрать продналог не удалось. Наилучшие результаты дала разверстка.
В начале 1919 года большевики контролировали примерно одну четверть земель бывшей Российской империи.
11 января продовольственная разверстка вводилась на этих территориях декретом Совнаркома за подписью Владимира Ленина, заместителя народного комиссара продовольствия РСФСР (Наркомпрод) Николая Брюханова и управляющего делами СНК Владимира Бонч-Бруевича. Отныне крестьян обязывали сдавать государству по твердым ценам (то есть, почти бесплатно) все излишки хлеба и других продуктов сельского хозяйства сверх установленных минимальных норм, предусмотренных для удовлетворения личных и хозяйственных нужд.
«Все количество хлебов и зернового фуража, необходимое для удовлетворения государственных потребностей, разверстывается для отчуждения у населения между производящими губерниями», гласила первая статья документа. А в десятой сообщалось о наказании для ослушавшихся крестьян: «Сельские хозяева, не сдавшие к установленному сроку причитающееся на них количество хлеба и фуража, подвергаются безвозмездному принудительному отчуждению обнаруженных у них запасов.
К упорствующим из них и злостно скрывающим свои запасы, применяются суровые меры, вплоть до конфискации имущества и лишения свободы по приговорам народного суда».
Осуждая прошлую эпоху и заявляя о строительстве «нового мира», фактически большевики копировали политику министров Николая II и Александра Керенского.
Многие крестьяне вполне объяснимо чувствовали себя обманутыми. Получаемые ими деньги постоянно обесценивались, а предложить промышленные товары в обмен на изымаемое зерно государство было не в состоянии.
По требованию Наркомпрода разверстка распространялась на все губернии, доходила до каждого уезда, деревни и двора. Крестьянину оставляли лишь зерно для личного потребления, посева и прокорма скота. Силой оружия часто забиралось и продовольствие, по закону не подлежавшее изъятию – например, картофель, мясо.
Таким образом, крестьянство заведомо обрекалось на голод и разорение.
Большевики извлекли выводы из ошибок, допущенных предшествовавшими режимами, когда метод разверстывания по богатым запасами зерна губерниям встретил ожесточенное сопротивление не только крестьян, но и частных торговцев, и помещиков.
Красные подкрепляли выполнение разверсточных заданий штыками отрядов Продовольственно-реквизионной армии, частями особого назначения (ЧОН) РККА и комитетов бедноты (комбедов). Проявление недовольства, не говоря уже об активном сопротивлении крестьян, подавлялось без лишних сантиментов. Бойцы указанных подразделений превратились для крестьян в заклятых врагов.
С течением времени давление на деревню только усиливалось. Так, к 1920 году система разверстки охватила практически все сельхозпродукты и новые территории, отбитые у УНР и белых. Если за первые 9 месяцев советской власти было собрано 5 млн центнеров хлеба, то за первый год продразверстки — 18 млн, за второй – 35 млн, за третий – 46,7 млн. Хозяйственная инициатива крестьян оказалась парализована.
Под натиском разверстки кулаки и середняки сокращали посевные площади и поголовье скота, старательно прятали свои продукты, специально не создавали излишки.
Властям активно помогала сельская беднота, занимавшая должности при расширении представительства советских органов в деревне. Ленин не отрицал «перегибы на местах», объясняя разорение деревни необходимостью борьбы с многочисленными врагами.
«Мы фактически брали от крестьян все излишки и даже иногда не излишки, а часть необходимого для крестьянина продовольствия, брали для покрытия расходов на армию и на содержание рабочих. Брали большей частью в долг, за бумажные деньги.
Иначе победить помещиков и капиталистов в разоренной мелкобуржуазной стране мы не могли»,
— писал Ленин.
Продразверстка существенно ухудшила взаимоотношения между крестьянами и властью. Почти сразу после окончания основной части Гражданской войны, в марте 1921 года, ввиду перехода от военного коммунизма к новой экономической политике (НЭП) ее заменили четко фиксированным продовольственным налогом.
Ну а пока бои не стихли, политика военного коммунизма активно разворачивалась и на других направлениях. К 1919-му году было национализировало свыше 3 тыс. предприятий, из которых нормально функционировала примерно половина. В городах конфисковывались частные доходные дома, уплотнялись представители «буржуазии», в их квартиры подселяли рабочих и служащих. Ликвидировались последние работавшие банки. Рыночные отношения практически прекращались.