Цивилизация
Один в поле не воин?
Понятие «гринфилд» (от английского green field, «зеленое поле») – довольно разноплановое, и применять его можно по отношению к разным областям человеческой жизни, будь то бизнес или образование. Однако его суть от перемены слагаемых не меняется: речь всегда идет о новом начинании, возникшем, литературно говоря, «в чистом поле».
Гринфилд может как появиться самостоятельно, буквально на пустом месте, так возникнуть внутри уже существующей организации, если в ней оказывается выделена для него специальная «пустая» зона, свободная от влияния организационного окружения. Если создание новых проектов в бизнесе – ситуация достаточно обыденная, то в сфере образования гринфилды до сих пор редкость: новые университеты появляются сравнительно редко, а выделение зоны для гринфилда внутри существующих университетов требует незаурядной административной воли, не говоря о существенных материальных затратах.
«Первый вариант, это когда внутри сложившегося вуза создается с нуля новая школа, это всегда большое искусство и мужество ректора. Создается она так, чтобы работать внутри по новым правилам. Если пользоваться медицинской метафорой, это будет имплант, который мы вставляем, и он должен прижиться. И все больше российских вузов сейчас начинают такой эксперимент», — рассказал «Газете.Ru» директор института общественных стратегий, научный руководитель Московской школы управления СКОЛКОВО Андрей Волков.
По его словам, вузы идут на такие эксперименты не ради развлечения, а чтобы выжить в конкурентной борьбе – например, чисто технический институт уже не может конкурировать с целостными университетами, и поэтому ему приходится создавать новые направления, для которых у него ничего нет. «И он с нуля порождает новую структуру, без опоры на существующую внутри часть. Эта первая, магистральная линия создания гринфилдов, и, я думаю, что она будет только расти», — уверен Андрей Волков.
Второй подход – это когда в чистом поле, с нуля, не связанный ни с чем, возникает новый проект. Такое явление, по словам Андрея Волкова, является еще более редким, чем возникновение гринфилдов на базе существующих вузов.
«Оно очень интересно везде и всем в мире, потому что фактически гринфилды – это такие пионеры, разведчики. Они двигаются на переднем крае, и если они не погибли (что происходит довольноп часто), то они становятся образцами, маяками того, как можно работать по-другому. Вот в чем их рискованная и одновременно великая роль», — уверен эксперт.
За образованием — в Тюмень
Создание гринфилдов требует приложения неординарных и систематических усилий. Самое сложное – создать основания для того, чтобы люди, которые пойдут учиться или работать в гринфилд, поверили не традиционному бренду, скажем, МГУ или СПбГУ, а новой, только что возникшей институции. Зато гринфилд позволяет сделать то, что невозможно в условиях браунфилда, то есть площадки, которая уже «застроена». А именно – установить новые правила и принципы работы, коллектива, высшей школы или конкретного института. Это главная причина для создания гринфилда – он позволяет не долго и мучительно менять старое, а постараться сразу построить что-то совершенно новое.
Радикальные гринфилды, которые принципиально отличаются от окружающих их браунфилдов по принципам своей деятельности – редкое явление; удачные примеры, появившиеся в России в за последние 30 лет, можно пересчитать по пальцам. Один из них – Школа перспективных исследований (SAS), открывшаяся 2 года назад в Тюменском государственном университете (ТюмГУ). По словам Андрея Волкова, несмотря на свой скромный возраст, этот гринфилд уже «гремит» в образовательной среде России благодаря своему подходу к работе.
Создание Школы перспективных исследований (SAS) – результат трехлетней предварительной проектно-аналитической работы коллектива университета, нацеленной на преобразования образовательной и исследовательской деятельности ТюмГУ, говорит ректор ТюмГУ Валерий Фальков. По его словам, проект стал возможным во многом благодаря привлечению к созданию и руководству Школой экспертов с опытом работы в междисциплинарных структурных подразделениях лучших университетов нашей страны и мира.
Вот что сказал «Газете.Ru» директор SAS Андрей Щербенок, обладатель степени кандидата наук (СПбГУ) и степени PhD (Университет Калифорнии в Беркли), несколько лет работавший в Колумбийском университете в Нью-Йорке и Шеффилдском университете в Великобритании: «Обычно университеты развиваются вегетативно: например, из давно существующей образовательной программы выделяется подпрограмма, которая становится самостоятельной, либо несколько программ сливаются в одну, более широкую. Даже в тех случаях, когда возникает что-то новое – например, технический университет открывает программу по экономике – эта новая программа часто отличается от существующих тематически, но не структурно, и не оказывает на остальной университет значимого влияния».
В результате, как отмечает эксперт, университеты хронически не успевают за изменяющимися технологиями и рынком труда, и не могут рассчитывать на быстрое повышение своего места в национальных и международных рейтингах. Лучшим инструментом ускоренного развития он считает создание таких гринфилдов, как SAS.
В SAS есть бакалавриат по 7 направлениям подготовки (пяти социогуманитарным, прикладной информатике и биологии), а также магистерская программа по медиапроизводству; студентам выдают дипломы государственного образца. На этом сходства с обычным российским университетом заканчиваются.
В отличие от них, в SAS работают профессора из 10 стран, 3/4 которых получили докторскую степень (PhD) в университетах из первой сотни основных мировых рейтингов QS и THE. Соответственно и содержание образовательных программ, и стилистика обучения ближе к этим университетам, чем к советско-российской традиции, рассказывает Андрей Щербенок. Необычно и то, что после второго курса студенты Школы могут сменить направление подготовки – ведь зачастую абитуриенты еще не готовы сделать осознанный выбор будущей профессии.
Отличается и подход SAS к организации образовательного процесса: 80% занятий в школе проходит в формате семинаров в группах менее 20 человек, а более 1/3 учебных дисциплин студенты выбирают самостоятельно. Наконец, профессора SAS занимаются исследованиями не на традиционных дисциплинарных кафедрах, а в составе мультидисциплинарных исследовательских проектов, которые теснее связаны с реальными проблемами, не вписывающимися в рамки той или иной дисциплины, отмечает руководитель SAS.
«SAS открылась всего два года назад, но это – самый международный бакалавриат в России, полностью англоязычный, который всерьез претендует на разворот части миграционного потока высокоуровневых абитуриентов «на Восток». Уже сейчас у талантливого абитуриента есть основания поехать для продолжения образования не только в Москву или Санкт-Петербург, но и в Тюмень», — говорит Андрей Щербенок. Правда, попасть в Школу перспективных исследований не так уж просто: она принимает менее 100 студентов в год (55 мест – бюджетные).
«Мы будем считать задачу выполненной, когда лучшие абитуриенты со всей страны, имеющие возможность поступить на бюджет в ВШЭ и другие ведущие столичные университеты, поедут вместо этого в SAS», — говорит Щербенок.
ТюмГУ готов делиться своим опытом с другими университетами и учиться у них: 20–21 сентября 2019 года в Школе перспективных исследований (SAS) пройдет XXVIII семинар-конференция Проекта 5-100 «Научно-образовательный гринфилд как инструмент трансформации университета». На конференции будут обсуждаться самые разные аспекты университетских гринфилдов, от образования и исследований до кадровой политики и стратегий позиционирования.
По мнению Андрея Щербенка, чтобы гринфилд стал подлинным драйвером развития вуза, он должен соответствовать нескольким требованиям. Во-первых, он должен быть мультидисциплинарным – включать в себя дисциплины, представленные в остальном университете. «Скажем, создание инженерной школы, даже очень хорошей и необычной, вряд ли повлияет на историков, экономистов или биологов. Однако если рядом с существующими появятся другие историки, экономисты и биологи, работающие на более высоком уровне, игнорировать их будет сложно».
Во-вторых, гринфилд должен основываться на новых принципах, которые могут быть со временем распространены на весь университет. Например, индивидуализация образования – это принцип SAS, который сейчас распространяется на все институты ТюмГУ. Университет не может нанять сотни профессоров со всего мира – но он может внедрить те принципы обучения, носителями которых выступают такие профессора в гринфилде, говорит Щербенок. В-третьих, гринфилд должен соблюдать баланс между изоляцией и открытостью: он не должен ассимилироваться под остальной университет, иначе он перестанет быть гринфилдом, но должен быть открыт для всех, кто готов прийти в него за лучшими практиками и экспертизой.