Цивилизация
История вопроса: как Кортес использовал мнительность Монтесумы
В ходе покорения Мексики конкистадоры Эрнана Кортеса оказались на грани полного разгрома ацтеками. Жестокое сражение на озере Тескоко вошло в испанско-мексиканскую историю как «Ночь печали».
Фундаментальным источником по кампании 1519-1521 годов является хроника участника похода Берналя Диаса «Правдивая история завоевания Новой Испании». Впоследствии он разочаровался в своем командире и признал, что Кортесом двигала исключительно жажда наживы. Аналогичного мнения придерживался священник-доминиканец Бартоломе де лас Касас, написавший «Историю Индий». Утверждения о миссионерской направленности экспедиции, о желании расширить испанские владения являлись не более, чем красивой байкой, предназначенной для конкретных ушей, полагали они.
Точки зрения авторов полярны: если конкистадор рассказывал о доблести испанцев в Новом Свете, то священник, напротив, всячески изобличал зверства своих соотечественников над местным населением.
Кампания Кортеса началась 18 февраля 1519 года, когда 11 нанятых им каравелл отплыли с Кубы на полуостров Юкатан. Помимо офицеров из окружения предводителя в отряд вошли 510 пехотинцев, 16 всадников, 13 артиллеристов, 32 аркебузира и арбалетчика, 110 матросов и 200 рабов из числа кубинских индейцев и негров, три нотариуса для оформления завоеванных территорий в перечень владений короля Испании, а также два священника.
Основное вооружение состояло из десяти больших и четырех малых фальконетов, не считая личного оружия солдат и офицеров. Не менее важным творцом будущей победы оказалась кавалерия. Индейцы панически боялись лошадей, воспринимая их как одно целое с всадниками. Перед отплытием Кортес принял звание капитан-генерала.
Местное население изначально приняло Кортеса за бога из древних мифов. Для воздействия на психику коренных жителей испанцы заставляли своих коней вставать на дыбы и ржать, одновременно стреляя из пушек и аркебуз. Индейцы считали, что только боги могут извергать гром из палок.
Кортес умело пользовался мнительностью противника. Не став опровергать легенду о своем божественном происхождении и прибытии из-за моря с особой миссией, он одержал моральную победу над Монтесумой II, верховным вождем (касиком) ацтеков, наводившим ужас как на своих подданных, так и на покоренные племена. Управляя огромной империей с населением около 20 млн человек, Монтесума мог легко расправиться с немногочисленным отрядом испанцев. Однако, на беду ацтеков, их лидер находился в плену иллюзий, считая любое сопротивление «богам» бессмысленным и добровольно подчинился «воле судьбы».
Детей и некоторых родственников Монтесумы конкистадоры взяли в заложники, прикрываясь ими в случае опасности как живым щитом.
Эта же практика применялась по отношению к тласкаланцам и тотонакам, племена которых поддержали завоевателей в надежде на свержение гнета ацтеков, в то время как сами испанцы использовали индейцев в качестве пушечного мяса и носильщиков. Их вожди покорно шли за испанцами на братоубийственную войну не только из жажды мести к тиранившим их ацтекам, но и потому, что их жены и сыновья находились в заложниках. Кортес предпочитал маскировать такую «форму сотрудничества» под изысканные приемы. Он умел расположить к себе вождей племен, и те с радостью обменивали золото на стеклянные побрякушки.
«Испанцы шли с крестом в руке и ненасытной жаждой золота в сердце, —отмечал де лас Касас, который считается одним из первых в истории борцов за права человека. – Я утверждаю, что ни одного смертного греха против Христа индейцы не сделали. Христиане никогда не были справедливы, и все их войны против индейцев — самые несправедливые и тиранические среди всех, что существуют на земле».
Немецкий поэт XIX века Генрих Гейне в своем произведении «Вицлипуцли» дал Кортесу предельно краткую, но емкую характеристику:
«Не герой он был, не рыцарь, а главарь разбойной шайки».
С течением времени отряд Кортеса пополнялся новыми солдатами, прибывавшими с Кубы. Один из офицеров экспедиции, Диего де Ордас, в 1519 году покорил вершину вулкана Попокатепетль с двумя оруженосцами. В его кратере конкистадоры обнаружили месторождение серы, необходимой для изготовления пороха. Эта находка значительно увеличила боеспособность отряда Кортеса и приблизила решение стратегической задачи – взятия ацтекской столицы Теночтитлана. В период наступления на город началось извержение Попокатепетля. Хитроумный Кортес смог убедить ацтекскую знать, что лаву и пепел извергают из кратера боги, демонстрируя свой гнев.
Заговор против испанцев
После взятия Теночтитлана на положение заложника перешел и сам Монтесума. Испанцы хозяйничали в городе, грабя местных жителей и провоцируя гнев. Присмотревшись к конкистадорам внимательнее, ацтеки стали догадываться, что перед ними такие же люди, только лучше экипированные и вооруженные. Поведение испанцев в конце концов побудило коренное население к восстанию. Во главе заговора встали младший брат правителя Куитлауак и их двоюродный брат Куаутемок. Катализатором к кровавому действу послужил инцидент около одного из теночтитланских храмов.
Кортес с основными силами отсутствовал в городе, занимаясь усмирением и вербовкой отряда Панфило де Нарваэса, отправленного с Кубы для ареста капитан-генерала. Оставленный гарнизон под командованием Педро де Альварадо напал на ацтекскую знать во время религиозного праздника и перебил множество видных военачальников, не взявших с собой оружие.
Когда Кортес вернулся в Теночтитлан со значительным подкреплением, его ждал в высшей степени холодный прием.
«Город точно вымер, на улицах — никого, никаких встреч и приветствий. Лишь по прибытии в наш дворец Монтесума вышел к Кортесу, чтобы приветствовать его и поздравить с победой. Но Кортес, упоенный успехом, еле прислушался, и монарх скорбно удалился в свои покои», — вспоминал Диас.
Теперь в распоряжении Кортеса находились 1300 солдат, среди которых было около сотни всадников, более восьмидесяти арбалетчиков и почти столько же самопальщиков. Кортес разбил их на отряды таким образом, чтобы на каждую сотню новоприбывших приходилось не менее десяти-пятнадцати ветеранов, знакомых с военной тактикой индейцев. Уже были выработаны планы покорения других государств и намечены сроки новых завоевательных походов.
Окрыленный победой над Нарваэсом, добытой малой кровью, в результате которой его силы многократно возросли, Кортес мечтал о расширении подвластных ему территорий. Мысленно он уже видел себя неограниченным властелином Нового света, равным по могуществу испанскому королю, отмечается в научно-художественном очерке «Падение Теночтитлана» американиста Ростислава Кинжалова.
Теночтитлан был построен на острове посреди озера Тескоко. С «большой землей» его соединяли несколько дамб и мостов. Сам город перерезали многочисленные каналы и озера. Таким образом, испанцы оказались в ловушке. Враждебные им вожди мобилизовали на войну против угнетателей 200-тысячную армию. В целом же Теночтитлан в ту пору, по оценкам поздних исследователей, с 1 млн жителей являлся самым населенным городом мира.
После серии нападений на улицах испанцы заперлись во дворце бывшего правителя империи Ашаякатля, отца Монтесумы и Куаутемока. 29 июня 1520 года Монтесума II скончался от ран, полученных при закидывании камнями своими же подданными. Сдерживать Куитлауака и других вождей отныне стало некому. Ситуация в городе превратилась для испанцев из враждебной в смертельно опасную. Ацтеки пошли на штурм убежища конкистадоров.
Кровавая бойня на озере Тескоко
30 июня 1520 года Кортес отдал приказ о выступлении из Теночтитлана. Единственный путь с острова на берег лежал по длинному и узкому мосту. Двигавшиеся вереницей конкистадоры становились удобной мишенью для ацтекских луков и дротиков. Иного выхода не было. Объявляя всеобщее отступление, Кортес не мог не понимать, что операция неизбежно приведет к многочисленным жертвам.
«Была темная, холодная и дождливая ночь, когда распахнулись ворота цитадели, в которой более полугода прожили испанцы. На пустую безмолвную площадь вышли их отряды. В авангарде шло более двухсот пехотинцев. Они должны были расчищать путь, если встретятся индейцы. Затем двигался отряд из четырехсот тлашкаланцев и ста пятидесяти испанцев, которому было поручено передвигать и защищать переносной мост, построенный накануне. Кортес знал, что в плотине было три пролома, и распорядился заблаговременно построить прочный переносной мост, по которому можно было бы провести пушки и лошадей», — отмечал Кинжалов.
Планом Куитлауака и Куаутемока было выманить армию Кортеса из ее цитадели и навязать испанцам сражение в наименее выгодных для них условиях – на узкой плотине.
Едва первые отряды успели перейти через мост, как озеро стало заполняться сотнями пирог.
Вот как вспоминал отход из Теночтитлана Диас: «Было около полуночи и довольно темно. Легкий туман лежал над городом. Шел небольшой дождь. Когда все пришло в движение, арьергард уже тронулся с места и был уложен переносной мост, внезапно раздался дикий боевой клич и зловещая музыка мексиканцев. Они кричали друг другу, что мы хотим бежать. Мы были немедленно окружены толпами индейцев, и все озеро было полно челнов. Несмотря на то, что часть нашей колонны уже перешла мост, мы не могли двинуться с места, и завязался ожесточенный бой за мост».
Хотя драматические события разворачивались на озере Тескоко ровно 500 лет назад, до нас дошли многие подробности той ночи. На мокрых досках поскользнулись и скатились в воду две испугавшиеся лошади. Из-за этого мост потерял равновесие и перевернулся. Поскольку задние воины напирали на передних, в воду падало все больше лошадей и всадников. Спастись могли только умевшие плавать. Союзники испанцев из враждебных ацтекам индейских племен, не владевшие этим навыком, массово тонули. Конкистадоров же ацтеки хватали за ноги, затаскивали в свои пироги и вывозили на берег, чтобы позднее принести в жертву богам.
«Возгласы отчаяния и страшные проклятия посыпались со всех сторон. Паника овладела и солдатами, и офицерами. Все инструкции Кортеса и его четкие указания, данные перед уходом, были мгновенно забыты. Дисциплина перестала существовать. Каждый думал лишь о своем спасении», — указывается в «Падении Теночтитлана».
Согласно Диасу, даже всадники не могли ничего предпринять: «Их обстреливали со всех сторон стрелами, дротиками и камнями, а навстречу поднимался лес копий, пик и мечей, многие из которых принадлежали нам и были захвачены врагом у наших погибших товарищей. Всаднику на коне пробиться было трудно. Аркебузы и арбалеты в воде намокли и стали бесполезными. Кроме того, в темноте трудно было попасть в цель. Если 30–40 воинам удавалось собраться вместе, это мало чем помогало, разве что продвинуться немного вперед».
Только самые бесстрашные и отчаянные из конкистадоров прокладывали себе путь к берегу. В панике многие побросали копья и мечи и пытались вплавь перебраться на другую сторону пролома. Куитлауак распорядился подобрать брошенное оружие и пустить его в ход против испанцев.
Во время эвакуации утонули дети Монтесумы, ушли ко дну ящики с золотом, дневники Кортеса, все делопроизводство и документы нотариуса.
Забрасывая бреши в дамбе трупами лошадей, испанцы кое-как все же выбрались на берег Тлескоко. Их потери были значительны: до 450 конкистадоров и 4000 союзников-индейцев. Все уцелевшие имели ранения.
«При отходе погибли все орудия, 80 лошадей, 450 испанцев, а среди них, к величайшему горю Кортеса, верный Веласкес де Леон, — писал бельгийский историк-медиевист Чарльз Верлинден в своем труде «Покорители Америки. Колумб. Кортес». — Был уничтожен также весь обоз, в том числе большая часть захваченных в спешке сокровищ. Многие солдаты недосчитались друзей — они пали в бою или, что было еще хуже, выжили, чтобы быть принесенными в жертву. Сам Кортес дважды едва избежал верной смерти. С трудом добравшись до суши, он снова столкнулся с серьезными проблемами. Куда двинуться с остатками некогда столь значительной армии?»
На счастье испанцев, ацтеки отказались от преследования, сосредоточившись на сборе трофеев и похоронах павших воинов. Тласкала не отвернулась от своих союзников. После отдыха и пополнения сил Кортес начал вновь обдумывать покорение Мексики. Жестокость индейцев по отношению к захваченным в плен испанцам убедила лидера конкистадоров, что ацтекская цивилизация должна быть стерта с лица земли.