Цивилизация
14 августа 1986 года на специальном заседании Политбюро ЦК КПСС было принято решение прекратить все работы по грандиозному проекту переброски стока северных рек в засушливые регионы Советского Союза — Казахстан и Среднюю Азию. Этому решению предшествовала длительная борьба многих неравнодушных людей, нарождавшегося гражданского общества, в которой основную роль играли авторитетные ученые и писатели — прежде всего писатели-деревенщики.
Первоначальный замысел выглядел амбициозно. Идея зародилась еще в царское время: в 1868 году о переброске части стока Оби и Иртыша в бассейн Аральского моря задумался киевский гимназист Яков Демченко — будущий страстный монархист и едва ли не черносотенец. Еще в седьмом классе он написал об этом в своем сочинении «О климате России», а в 1871 году издал книгу «О наводнении Арало-Каспийской низменности для улучшения климата прилежащих стран». Иногда называют других предшественников, например геодезиста Александра Шренка, заговорившего о чем-то подобном в 1830-е годы под впечатлением от своих путешествий по Сибири и проектов строительства крупнейших каналов, например Суэцкого и Панамского. В 1948 году знаменитый академик и писатель Владимир Обручев обратился с письмом к Иосифу Сталину, рассказав ему об идее разворота рек, однако Сталин внимания этому письму не уделил.
Тем не менее идея витала в воздухе, и еще в 1930-е годы конференция АН СССР одобрила менее масштабный план «реконструкции Волги и ее бассейна», который включал в себя отвод в Волгу части вод Печоры и Северной Двины — двух северных рек, впадающих в Северный Ледовитый океан. Реальные же разработки стартовали лишь в 1960-х годах, когда резко увеличился расход воды на орошение в Казахстане и Узбекистане и на эту тему стали проводить всесоюзные совещания: разные профильные институты предлагали свои схемы переброски рек.
В январе 1961 года Никита Хрущев представил один из таких проектов на рассмотрение ЦК КПСС, и несмотря на его свержение в 1964 году, разработки схем поворота крупных рек — Печоры, Тобола, Ишима, Иртыша и Оби — возобновились в конце 1960-х годов. В 1968 году пленум ЦК КПСС поручил Госплану и АН СССР рассмотреть планы по перераспределению стока рек, и примерно тогда же было закончено строительство оросительно-обводнительного канала Иртыш — Караганда, который можно считать частью проекта по обеспечению водой Центрального Казахстана.
В 1970-х задумывался отвод реки Печора через Каму в сторону Волги и Каспийского моря и проводились экспериментальные ядерные взрывы мощностью 15 килотонн, однако они быстро прекратились из-за обнаружения недопустимого количества радиоактивных осадков. Для завершения и выравнивания канала потребовалось бы еще 250 ядерных взрывов.
В 1980-х годах было предложено перенаправить на юг воды не менее чем 12 рек, впадающих в Северный Ледовитый океан. Помимо орошения засушливых земель Казахстана, Узбекистана и Туркмении предполагалось также направить воду в малые города Курганской, Челябинской и Омской областей и открытие судоходства по каналу «Азия» (Карское море — Каспийское море — Персидский залив). Сторонники проекта утверждали, что в результате орошения полей Центральной Азии водами северных рек можно будет обеспечить дополнительным продовольствием около 200 млн человек. На разработку были потрачены усилия свыше 120 научно-исследовательских институтов и других профильных организаций СССР, подготовлено 50 томов материалов, однако критики проекта, изучив документацию, находили все больше недочетов и неясных мест, грозящих непредсказуемыми последствиями.
В результате непродуманных действий северным регионам грозил целый ряд экологических катастроф от появления дополнительных ледоставов, что отсрочило бы весеннюю оттепель, до сокращения и без того короткого вегетационного периода растений северных широт на две недели. Опасались тогда и неблагоприятного воздействия похолодания, и серьезных проблем из-за утолщающегося льда, который мог подолгу оставаться в будущих водохранилищах и после зим, и того, что продолжительная зима вызовет усиление весенних ветров и уменьшит количество дождей. Некоторые ученые предупреждали, что Северный Ледовитый океан окажется более соленым, если не будет должным образом пополняться пресной водой из северных рек; тогда он станет замерзать при более низкой температуре, морской лед начнет таять, что усилит тенденцию к глобальному потеплению. Другие ученые опасались чего-то прямо противоположного: по мере уменьшения притока более теплой пресной воды полярный лед может, наоборот, окрепнуть. Британский климатолог Майкл Келли предупредил о других последствиях: изменение розы полярных ветров и течений может способствовать уменьшению количества осадков в регионах, которые как раз и планировалось подпитывать водой северных рек.
Кроме того, в ряде мест при строительстве каналов должно было произойти заболачивание и затопление земель, подъем грунтовых вод, исчезновение некоторых поселков и автотрасс, гибель рыбы, нарушение образа жизни коренных народов, непредсказуемое изменение режима вечной мерзлоты, изменение флоры и фауны.
Появлялись сначала отдельные, а потом и весьма многочисленные публикации уже в перестроечной прессе, авторы которых высказывались против проекта и утверждали, что он катастрофичен с экологической и этической точек зрения. Была организовала кампания по доведению этой информации до людей, принимавших ключевые решения, подписывались коллективные воззвания, многие авторитетные писатели и академики обращались лично к Горбачеву, ставшему к тому времени генсеком.
Особенно активно с поворотом рек боролись писатели Сергей Залыгин — который по первоначальному образованию и сам был гидромелиоратором и выступал против проекта еще с 1960-х годов — и Валентин Распутин, так написавший в одном из частных писем: «Материалы поворота меня оглушили. Никаких не может быть сомнений, что это сознательная акция, третий, четвертый или какой там по порядку решительный вслед за коллективизацией удар… Материалы сами по себе составлены настолько убедительно, так много говорят, что не понять их нельзя, — значит, их просто отказываются понимать, значит, опять, как в споре за Байкал в свое время: или гуманитарная, или производственная сила, а допустить, чтобы взяла верх гуманитарная сила, нельзя. Мы для них хуже всякого Рейгана».
В газете «Советская Россия» 3 января 1986 года появилось коллективное письмо, подписанное писателями Астафьевым, Беловым, Бондаревым, Залыгиным, Леоновым, Лихачевым и Распутиным, в котором говорилось: «Проект переброски страдает приблизительностью и слабой научной обоснованностью. Он необычайно дорог — равных ему не было еще в практике мирового строительства. Проектировщикам неизвестно, как повлияет сокращение притока пресной воды в Ледовитый океан — этот «котел» погоды всего земного шара. В этих условиях мы поддерживаем предложение исключить из Основных направлений запланированное задание о переброске северных вод на юг… Проект совершенно не предусматривает сохранение памятников истории и культуры в коренной части России, где вдохновенный народный гений творил целое тысячелетие, где созданы мировые духовные ценности… А снесение деревень, поселков, старинных городов? Нельзя спасти какую-то часть единого живого организма за счет уничтожения другой».
В конце концов последнюю точку в истории этого грандиозного проекта поставило политическое руководство страны, однако злые языки утверждают, что Горбачев, выслушав представителей общественности, всего лишь воспользовался благовидным предлогом, чтобы закрыть непомерно дорогой проект, на который уже была потрачена огромная масса усилий и средств, а реализовать его в условиях дефицита ресурсов все равно не представлялось уже ни малейшей возможности.
Парадоксальным образом уже в XXI веке на серьезном государственном уровне вернулся интерес к казалось бы давно похороненной идее, правда, в более скромных масштабах. Интерес к возрождению проекта проявили государства Центральной Азии и их президенты Нурсултан Назарбаев в Казахстане, Ислам Каримов в Узбекистане, а также президенты Кыргызстана и Таджикистана.
В начале 2000-х состоялся неформальный саммит с участием России и Китая для обсуждения проекта. Эти предложения встретили восторженный отклик у одного из самых влиятельных российских политиков того времени, мэра Москвы Юрия Лужкова. В октябре 2008 года Лужков опубликовал свою книгу «Вода и мир», в которой призвал вернуться к планам переброски части стока сибирских рек на юг, обосновав это предложение еще и важностью заполучить таким образом дополнительное рычаги влияния со стороны Москвы на Центральную Азию.
Но, помимо прочего, у проектов поворота рек есть еще и чисто энергетический аспект. Для «поворота» необходимо создавать не только систему каналов и плотин, но и насосов, перекачивающих воду с потреблением огромного количества электроэнергии, измеряемой десятками миллиардов киловатт-часов в год. После реализации такой переброски либо Северный Казахстан превратится из экспортера электроэнергии в Россию в импортера, либо дефицит электроэнергии усилится в Омской, Курганской, Челябинской, Свердловской и Тюменской областях, либо понадобится строить дополнительные мощные электростанции, восполняя тем самым недостаток энергии и добавляя все это к смете в триллион долларов.