Размер шрифта
А
А
А
Новости
Размер шрифта
А
А
А
Газета.Ru в Telegram
Новые комментарии +

Ополченцев не пустили в ветераны

Дагестанцы, защищавшие в конце 90-х свои дома от боевиков с оружием в руках, добиваются в КС статуса ветеранов боевых действий

Жители Дагестана, защищавшие в конце 90-х свои дома от боевиков с оружием в руках, претендуют на статус ветеранов боевых действий. Слушания по делу о дагестанских ополченцах начались в Конституционном суде. Правительство против предоставления истцам статуса ветеранов. Представители власти согласны, что ополченцы должны получить некий особый статус в соответствии со своими заслугами, но, кто и когда его должен ввести, неясно.

Во вторник Конституционный суд (КС) России приступил к рассмотрению дела о статусе граждан, защищавших дагестанские села от вторжения боевиков в конце 90-х годов. Жители южной республики, входившие в состав созданных местными властями отрядов самообороны, несли кратковременную службу с оружием в руках и подвергались опасности наравне с военнослужащими.

Теперь бывшие ополченцы требуют признать их участниками боевых действий и распространить на них все права и привилегии, предусмотренные законом «О ветеранах».

Опасность подвергнуться нападению боевиков была повседневной реальностью для дагестанских городов и поселков, гарантировать безопасность не могли ни военные, ни МВД, ни ФСБ, проводившие свои операции. По всей республике довольно быстро стали возникать отряды самообороны. Люди изъявляли готовность защищать свои семьи и дома с оружием в руках, а органы местного самоуправления охотно поддерживали эту инициативу. В августе 1999 года свое веское слово сказал и государственный совет Республики Дагестан, приняв «Положение об отрядах самообороны». В итоге численность народного ополчения в Дагестане составила несколько тысяч человек.

В сложившейся ситуации Москва против вооружения населения не выступила. Более 600 человек за активное участие в боевых действиях были представлены к государственным наградам, в том числе к ордену Мужества.

В КС обратились не сами дагестанские ополченцы, а представители Казбековского районного суда Республики Дагестан, где сейчас рассматривается коллективный иск 29 бывших бойцов отрядов самообороны. Они принимали участие в стычках с боевиками в селе Алмак 22 декабря 1997 года и в селах Калининаул и Ленинаул 5 сентября 1999 года и теперь просят признать их ветеранами боевых действий. Военный комиссариат Республики Дагестан им в присвоении статуса отказал, после чего они и пошли в районный суд. А тот, затруднившись с вынесением решения, попросил КС проверить на конституционность ст. 3 Федерального закона «О ветеранах». Именно в ней перечислено, кто может относиться к категории «ветераны боевых действий». В законе упомянуто шесть вариантов, и, естественно, никаких «бойцов народного ополчения» или «членов отрядов самообороны» среди них нет.

Сам факт рассмотрения подобного вопроса в КС вызвал недовольство у представителей федеральной власти. Как подчеркнула заместитель комитета Совета федерации по конституционному законодательству Елена Виноградова, воля законодателя в тексте закона «О ветеранах» выражена вполне ясно и двусмысленностей не содержит.

Фактически дагестанские судьи просят КС расширить перечень лиц, относящихся к категории «ветераны боевых действий». А сделать это суд может, только надавив на законодателя, что является недопустимым, говорит Виноградова.

Ее поддержал полномочный представитель президента в КС Михаил Кротов, заявивший, что судьи «не вправе восполнять пробелы в правовом регулировании и подменять законодателя». «Ни президентом Республики Дагестан, ни ее верховным советом, ни депутатами Госдумы от республики не вносилось никакого законопроекта о расширении круга ветеранов, — подчеркнул Кротов. — А сейчас этот вопрос пытаются решить через судебную власть».

Также Кротов обратил внимание на то, что в ходе описываемых событий на территории Республики Дагестан не вводилось ни военное, ни чрезвычайное положение. Кроме того, он напомнил о существовании приложения к закону «О ветеранах» под названием «Перечень государств, городов, территорий, и периодов ведение боевых действий с участием граждан Российской Федерации». В этом не слишком объемистом документе, ведущем отсчет с Гражданской войны 1918—1922 годов, к боевым действиям на Северном Кавказе отнесены «конфликт в Чеченской республике с декабря 1994 года по декабрь 1996 года» и «контртеррористические операции с августа 1999 года».

Таким образом, жители Дагестана, взявшиеся за оружие в 1997 году, согласно букве закона сделали это в абсолютно мирное время.

Бурную дискуссию в суде вызвал вопрос о том, имела ли вообще дагестанская администрация право организовывать отряды самообороны. Судья Юрий Рудкин задал прямой вопрос: были ли изданы постановления о создании отрядов в соответствии с законными полномочиями субъекта федерации? Постоянный представитель государственной думы в КС Александр Харитонов твердо ответил: «Да». Елена Виноградова не менее твердо ответила: «Нет».

«Не отрицая мужества населения Республики Дагестан, необходимо учесть, что вооружение населения не может поощряться властью страны, — развила она свою мысль. — Вооружение граждан не должны быть частью государственной политики в отношении борьбы с незаконными вооруженными формированиями. С течением времени право защищать Родину стало профессиональным. Защита — дело федерации. Решение этих вопросов на уровне местного самоуправления недопустимо».

Полномочный представитель правительства РФ в КС Михаил Барщевский несколько раз подчеркнул, что он с глубоким уважением относится к «ополченцам» и считает их действия «образцом гражданского поведения», однако тоже высказался против расширения понятия «ветеран». «Люди это делали не за деньги, не по приказу, а по своему порыву, — пояснил Барщевский свою позицию. — Для них есть форма поощрения — государственные награды. А льготы даются за службу. Они совершили мужественные поступки, но они не служили. Ополченцу не грозит трибунал, если он покинет поле боя. Он имеет полное право это сделать в отличие от военнослужащего».

По мнению представителя правительства, если по данному делу будет принято положительное решение, то в КС начнут поступать запросы от добровольных пожарных дружин с просьбой приравнять их к сотрудникам МЧС. Или от присяжных и народных заседателей, которые пожелают получать те же льготы, что и судьи.

Аналогичные мысли высказал и полномочный представитель президента Кротов, который заметил: «Когда гражданин на улице помогает задержать преступника и при этом подвергается опасности, мы не признаем его сотрудником правоохранительных органов и не распространяем на него соответствующие льготы».

С довольно оригинальной позицией выступил представитель Министерства обороны РФ Анатолий Шемет: «Само слово «ветеран» означает лицо, которое относительно продолжительный период выполняло какой-либо вид деятельности. В данном деле ополченцы принимали участие, как правило, непродолжительное время. Если данный критерий не будет выполняться, само слово «ветеран» потеряет смысл».

Из всего сказанного на заседании можно было сделать несложный вывод: звание ветеранов дагестанским ополченцам явно не светит.

Однако с тем, что какой-то особый статус участникам событий в Дагестане должен быть присвоен, кажется, были согласны все выступавшие.

Более того, по словам судьи Людмилы Жарковой, несколько лет назад, на встрече с тогда еще президентом Владимиром Путиным, бывшие бойцы дагестанских отрядов самообороны задавали ему этот вопрос. И Путин якобы дал поручение правительству подготовить предложения по урегулированию проблемы. Однако поручение за прошедшие четыре года осталось неисполненным. Более того, о судьбе поручения не знал никто из присутствовавших в зале суда, включая представителей президента и правительства.

Каким будет решение судей КС, станет известно примерно через месяц.