Послушать последнее слово подсудимых активисток Pussy Riot Надежды Толоконниковой, Марии Алехиной и Екатерины Самуцевич собралось больше журналистов, чем за любой из предыдущих дней суда по делу о выступлении панк-группы в храме Христа Спасителя (ХХС). Меры безопасности перед Хамовническим судом были значительно усилены: на этот раз приставы не просто полностью перекрыли 7-й Ростовский переулок, но и тщательно проверяли сумки тех, кто намеревался пройти к зданию суда. Перед самим судом проходил одиночный пикет, а у двери толпились журналисты.
Заседание началось почти вовремя.
Пока журналисты стояли на лестнице, протискивавшийся сквозь плотные ряды представителей СМИ адвокат Николай Полозов бросил в толпу: «Приговор может быть в пятницу под закрытие Олимпийских игр-2012 в Лондоне».
Его коллега Марк Фейгин воздержался от комментариев. В 11.30 начали пропускать прессу и сочувствующих, прошли однокурсница и родители Алехиной, отец Самуцевич. Муж Толоконниковой Петр Верзилов решил манкировать последним словом своей жены, как и прения сторон накануне. Ни один из потерпевших в суд также не явился.
Перед началом заседания адвокаты защиты Марк Фейгин, Николай Полозов и Виолетта Волкова успели немного пообщаться со своими подзащитными. Настроение у активисток было явно приподнятое и боевое, несмотря на практически непрерывный восьмидневный судебный марафон. Толоконникова пришла на очередное заседание в синей футболке с надписью «No pasaran» («Они не пройдут»). Спустя полчаса в зал вошла судья Марина Сырова, объявила заседание открытым и предоставила слово активисткам.
Первой к окошку в «аквариуме» подошла Надежда Толоконникова. Оперевшись о край одной рукой, она начала свою речь. За все те дни, что дело Pussy Riot рассматривалось по существу, активистка говорила нечасто и немного, но ее выступление в среду с лихвой компенсировало ее предыдущее молчание. Толоконникова подготовила продуманную, богатую ссылками, сравнениями и цитатами речь.
«По большому счету, процесс идет не над тремя вокалистками Pussy Riot, а над всей судебной системой РФ, — начала Толоконникова. — В том, что произошло выступление в ХХС и начался последующий (судебный) процесс, виновата авторитарная система».
Активистка заявила, что она видела «подавление базовых прав человека, его гражданских и политических свобод» и поэтому с другими активистками решила выступать против несправедливости: «Мы искали настоящей искренности и простоты и нашли их в панк-выступлениях. Никакой напускной благопристойности». По словам Толоконниковой, многое во властных структурах в частности и в России в целом нужно менять: «Нам от одного российского воздуха больно. Нас не устраивает вынужденная гражданская пассивность большей части населения, нас раздражает скандальная слабость горизонтальных связей внутри общества. Я наблюдаю крах политической системы».
Отдельно подсудимая заявила о реакции общества на дело Pussy Riot:
«Все больше и больше людей верят в нас и считают, что нам не место за решеткой.
Многие говорят, что наш политический жест был правильным, что мы раскрыли язвы этой системы, разворошили осиное гнездо, которое потом кинулось на нас. С каждым днем люди все больше и больше понимают, что, если политическая система ополчилась на трех девочек, которые в течение 30 секунд выступили в ХХС, это значит что, она их боится».
Речь Толоконниковой изобиловала ссылками на Ветхий и Новый Завет, труды философов и писателей, представителей диссидентствующего направления. О стороне обвинения активистка говорила довольно аккуратно, обличать не старалась и каждое свое предположение обосновывала. «Христианство, как я его поняла, изучая Ветхий и Новый Завет, поддерживает поиск истины. Христос не зря был с блудницами. Он говорил, что Он с теми, кто оступается, и что Он прощает их. Но на процессе этого нет. Мне кажется, сторона обвинения попирает христианство», — отчеканила Толоконникова. При этом активистка предположила, что адвокаты потерпевших фактически отошли от защиты своих доверителей и мысленно солидаризовались с подсудимыми: «Мне кажется, какие-то высшие силы направляют речи адвокатов противной стороны, когда они ошибаются и говорят про нас «потерпевшие». Я бы вообще не стала вешать ярлыки «потерпевшие», «подсудимые» и т. д. Нам нужно найти контакт, диалог и совместно стремиться к поискам истины, правды, а не вешать ярлыки».
«Мы протянули руку людям, которые считают нас своими врагами, а они в эту руку плюнули», — добавила она. Несмотря ни на что, активистка не потеряла веру в справедливость: «Я, как Солженицын, верю в то, что слово разрушит бетон. Я, Катя и Маша сидим в тюрьме, в клетке, но я не считаю, что мы потерпели поражение. Как диссиденты, находясь в тюрьмах и психушках, выносили приговор режиму».
Под конец Надежда Толоконникова процитировала строчки из песни группы Pussy Riot: «Откройте все двери, снимите погоны, почувствуйте с нами запах свободы». Все».
Зал разразился аплодисментами. Судья Сырова попыталась восстановить порядок: «Мы не в театре находимся!»
Место Толоконниковой заняла Мария Алехина: «Каждый этап (процесса) — это квинтэссенция беспредела. Россия как государство давно напоминает насквозь больной организм». По мнению активистки, из-за отсутствия изучения гражданского общества в системе образования в России современное искусство считается маргинальным, а люди не чувствуют себя гражданами, не знают своих прав: «Современные институты учат людей с детства жить автоматически, прививают жестокость». Алехина напомнила, что по всему миру есть сторонники Pussy Riot: «Премьер-министр Англии приветствуют президента России не словами об Олимпиаде, а вопросом, почему три девушки сидят в тюрьме. Это позор!» Отдельно подсудимая сказала о том, что ее оскорбила формулировка «так называемый» в словах стороны обвинения: ей показалось, что она снижает значимость слов, мнений и извинений подсудимых.
«Я вас не боюсь, не боюсь лжи и фикции, приговора так называемого суда. Вы можете лишить меня лишь так называемой свободы, а мою внутреннюю свободу вам никогда не отнять. Я верю, что именно честность и гласность, жажда правды сделают всех нас свободными, мы это увидим», — закончила свою речь Алехина.
Зал вновь зааплодировал. «Эмоции все оставляем при себе, я сказал!» — крикнул на людей пристав.
Екатерина Самуцевич уложилась буквально в пять минут. Она сравнила государство и РПЦ, предположила, что Путин использует «религиозную эстетику» в своих целях, напомнила о многочисленных терактах и катастрофах за время президентства Путина. По ее мнению, власть решила объединиться с церковью, чтобы поднять себе рейтинг в глазах граждан. «Эффект от нашего медийного вторжение в храм стал неожиданным для властей. Сначала хотели представить нас как воинствующих атеистов, но не получилось, потому что нас уже знали как панк-группу, выступающую против власти», — объяснила Самуцевич суть процесса.
«По сравнению с судебной машиной мы проиграли, но с другой стороны мы победили. Россия в глазах международного сообщества выглядит не так, как ее хочет представить Путин», — закончила Самуцевич.
Пресса и зрители захлопали третьей активистке. Сторона обвинения все это время безмолвствовала. Судья объявила, что огласит приговор в следующую пятницу, 17 августа.
На улице перед зданием суда уже толпились журналисты и видеоператоры. Марка Фейгина, Николая Полозова и Виолетту Волкову они встретили бурной овацией. «Сегодня вы слышали политический манифест против авторитарного государства, — начал Фейгин. — Они говорили о достоинстве».
Адвокат считает, что «власть взяла паузу, чтобы согласовать действия» перед вынесением приговора: «Если будет реальный срок, значит, власть избрала путь движения к диктатуре. Единственный выбор для начала полноценных перемен — это оправдание Нади, Кати и Маши».
Волкова поддержала коллегу: «У власти остался единственный шанс сохранить свое лицо. Суд может войти в историю, а может в нее вляпаться».
Фейгин объявил собравшимся, что скоро ожидаются массовые акции поддержки группы Pussy Riot по всему миру. Правда, где и когда они состоятся, не уточнил. Напоследок Волкова пригласила всех желающих на день рождения Екатерины Самуцевич 9 августа к СИЗО. «Есть такая традиция — собираться в день рождения подсудимых. Она может нас даже не увидеть, но будет знать, что мы с ней», — сказала адвокат.