Цивилизация
В Хорошевском суде Москвы продолжается процесс по делу бывших сотрудников МВД Максима Каганского и Нелли Дмитриевой, обвиняемых в покушении на мошенничество. В четверг свои показания дал второй потерпевший по делу Борис Юдин, первый — Алексей Царьков — выступил на прошлом заседании в понедельник.
В зале заседания Юдин подтвердил свое знакомство как с Каганским, так и с Дмитриевой.
Потерпевший рассказал, что с Каганским его в 2009 году познакомил Андрей Козбанов. По его словам, знакомство было «случайным» — они несколько раз виделись на футболе в Лужниках. А затем произошла встреча в кафе «Марио», на которой Козбанов представил нынешнему потерпевшему Каганского, «как человека, способного решать разные вопросы».
В то время Юдин и Царьков являлись учредителями компании «Медкор-2000», гендиректором которой Юдин числился до 2008 года, затем его пост занял другой человек. В 2009 году налоговая инспекция предъявила им свои претензии. За три года — с 2006 года по 2008 — когда Юдин был гендиректором, компания задолжала налогов на 20 млн рублей. «Мы не согласились, подали в арбитраж, который принял сторону налоговой, — рассказал потерпевший. — Затем мы подали в апелляцию, она заняла нашу сторону, затем налоговая подала жалобу в кассацию, которая встала на сторону налоговой и постановила заплатить налоги, мы их уплатили. После кассации и было возбуждено уголовное дело». Тогда предприниматели стали искать выход, и знакомый Денис Муцаев рекомендовал им обратиться к Козбанову, рассказав, что тот «может вывести на определенных людей, способных решить проблему».
На встрече в «Марио», где были и Козбанов, и Каганский, действительно «было сказано, что вопрос решаем и обозначена приблизительная сумма в $800 тысяч» (по оценкам потерпевшего, эта сумма составляла 24–25 млн рублей).
— Эту сумму называл Каганский, — заявил Юдин. — Я так понял, туда входят и его услуги, и непосредственно сумма неуплаченных налогов.
— Но вы же понимали, что Каганский не мог заплатить за вас налоги? — спросил гособвинитель Алексей Смирнов.
— Я так понял, что это залог того, что налоги будут уплачены нами, — ответил потерпевший.
Далее Юдин рассказал про свою встречу с тогдашним руководителем ГСУ ГУ МВД по Москве Иваном Глуховым. Потерпевший заявил, что ее организовал именно Каганский (хотя вспомнить, кто конкретно назвал ему день и время встречи, он так и не смог), и проходила она в кабинете генерала. По его словам, он подошел к охране в здании ГСУ, назвал свою фамилию — и его пропустили без записи и выдачи специального пропуска. Далее секретарь без вопросов провела его в кабинет Глухова, из чего предприниматель сделал вывод, что его ждали.
«Он сказал, что ознакомился с нашим делом, считает его затянутым и неоправданным», — заявил Юдин.
Далее генерал вызвал начальника какого-то отдела, которому повторил то же самое, а тот, в свою очередь, передал слова следователю по делу. «Глухов просто сказал, что считает, что нельзя людей держать в состоянии неопределенности который год и нужно принять процессуальное решение», — добавил потерпевший. Эти слова, по признанию потерпевшего, убедили его в том, что ситуация оборачивается в лучшую сторону (напомним, по версии обвинения, Глухов не был осведомлен о корыстной цели этого дела). После этого дело действительно было закрыто. Плату за услуги он вносил частями, сначала $200 тысяч, потом $600 тысяч, Царьков как партнер компенсировал ему половину этих затрат.
Деньги Юдин передавал наличными. Происходило это в кабинете Каганского в офисе его компании «Вектор».
И хотя дело было закрыто, налоги предпринимателям все равно пришлось заплатить самостоятельно. С претензиями Юдин позвонил Козбанову, который ответил, что считает вопрос решенным и что они «должны быть довольны прекращением уголовного дела».
С Дмитриевой же он познакомился, когда в 2011 году в отношении компании «Медика» было возбуждено дело по контрабанде томографов, в деле было более 40 эпизодов.
При этом Юдин заверил, что ни он, ни Царьков к «Медике» никакого отношения не имеют. По его словам, после истории с неуплатой налогов Минздраву было рекомендовано не заключать контракты с «Медкор-2000», что отрицательно сказалось на компании. По словам потерпевшего «Медику» учредил его друг, и часть сотрудников его компании перешли работать туда. В обвинительном заключении сказано, что фактическим руководителем фирмы был все-таки Царьков. «Про Царькова я неоднократно слышал, что он будет привлечен к ответственности как лицо, руководившее компанией «Медика», хотя это не так», — опроверг Юдин.
Когда в 2010 году появилось уголовное дело, его вызвали на допрос в ГСУ, который проводила Дмитриева и оперативник по фамилии Александров. По делу Юдин проходил в качестве свидетеля и допрашивался Дмитриевой несколько раз. «Дмитриева постоянно говорила мне, что мой статус свидетеля является формальным, что мы украли у государства деньги и будем обязательно посажены в тюрьму», — рассказал потерпевший.
В сентябре 2011 года Юдину позвонили сотрудники ДЭБа (Департамента экономической безопасности МВД, ныне — ГУЭБиПК)и пригласили на встречу.
«Мне сказали, что проводятся противоправные действия, и я должен участвовать в оперативном эксперименте, — сказал он.
— Мне сказали, что мне будут звонить либо Каганский, либо Козбанов и будут предлагать за деньги закрыть дело. Я согласился на эксперимент. Что мне говорили, то я и делал».
Спустя некоторое время ему действительно позвонили, это был Козбанов. Он сообщил, что Каганский хочет встретиться. Юдин тут же сообщил об этом оперативникам ДЭБа, но те так и не передали ему записывающую аппаратуру. Юдин, Каганский и Козбанов встретились в кафе 21 сентября, на ней была названа сумма в $3 млн. Юдин, по его словам, требовал не просто закрытия дела, а гарантий того, что оно не будет переквалифицировано на другие статьи. При этом говорил с ним в основном Козбанов, а Каганский сидел рядом и как бы подтверждал его слова. «Сам он в разговор вступал крайне мало, хотел, чтобы Козбанов был связующим звеном, опасался, что я могу фиксировать разговор», — предположил Юдин. Затем Козбанов и Каганский отошли от столика, поговорили, и вернулся только Козбанов, который сказал, что Юдин должен принять решение. Было оговорено, чтобы Юдин подал Дмитриевой ходатайство о возврате вещдоков, следователь должна была эта ходатайство удовлетворить — и передать листок бумаги, на котором будет нарисована графическая схема закрытия уголовного дела.
Юдин поступил согласно плану. На приеме 23 сентября 2011 года помимо Дмитриевой был и Александров. «Разговор был о том, что я регулярно являюсь на допросы, мой статус больше не рассматривается как обвиняемый, а как добросовестного гражданина, — говорил Юдин. — Сказали, чтобы мой сотрудник приехал, и они составят опись вещдоков». Бумагу со схемой ему никто не передал. «Но я понял, что произошло резкое изменение отношения как ко мне лично, так и к уголовному делу», — заверил он.
Передача $3 млн была назначена на тот же день. После визита к Дмитриевой, Юдин направился к оперативникам, которые на его глазах изготовили «куклу» — муляж денежных средств. Около Театра Дурова он сел в машину Козбанова, передал ему пакет и уехал.
У Каганского, который во время всего рассказа Юдина, пристально за ним наблюдал, вопросов не оказалось. Впрочем, Дмитриева также не стала ни о чем спрашивать потерпевшего.
— Вы знали, что Козбанов действовал под контролем оперативных сотрудников? — интересовались защитники.
— Нет
— А когда узнали?
— Когда знакомился с делом.
При допросе адвокат Владимир Жеребенков отметил, что в 2008 году дело о неуплате налогов было приостановлено, а затем возобновлено.
— Вы знали, что возобновить производство по делу постановил Козбанов? — спросил адвокат.
— Козбанов? — удивился потерпевший и ответил: — Нет.
Далее защитникам удалось также выяснить, что инициатива о поднятии вопроса о неуплате налогов исходила от оперативников (этот эпизод появился, когда дело уже готовилось к передаче в суд).
«Я никому об этом не говорил, так как не верил, что кто-либо поверит не задокументированной передаче денег и без свидетелей, — признался Юдин. — Но когда я узнал, что оперативником об этом известно, я согласился написать заявление». Он также подтвердил, что настоящие деньги в «кукле» не принадлежали ему, и никаких претензий к подсудимым по второму эпизоду он не имеет. Через два с половиной часа допроса Юдин пожаловался, что устал, и гособвинитель предложил продолжить на следующем заседании. Судья согласилась и назначила заседание на 25 марта.
