Цивилизация
Согласно новому законопроекту дети мигрантов с шести лет должны будут сдавать отпечатки пальцев. Психологи и эксперты говорят, что детям можно нанести вред при проведении процедуры, а также, что никакого практического смысла в ней нет.
«Члены семей иностранных граждан и лиц без гражданства, которые просят в России убежище, проходят военную службу, хотят получить статус беженца, иностранцы, которым выдано разрешение на временное проживание или вид на жительство, должны проходить обязательную дактилоскопическую регистрацию с шести лет», — говорится в тексте законопроекта, который размещен для общественного обсуждения на портале проектов нормативных правовых актов. Обсуждение продлится 44 дня.
«В статье 28 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплено, что малолетние являются дееспособными по достижению возраста 6 лет», — говорится в пояснительной записке к законопроекту.
«Я бы не брал у шестилетних детей отпечатки пальцев, потому что ни один взрослый не сможет объяснить ребенку, зачем это нужно, — говорит член Общественной палаты, директор школы «Царицыно» Ефим Рачевский. — Ему можно объяснить, почему ему делают прививку — чтобы не болел. Ему можно объяснить, почему его взвешивают — чтобы узнать, как он растет. Ему можно объяснить, почему он должен прочитать вслух кусочек сказки — чтобы понять, как он читает. Но ему никак нельзя объяснить, почему у него берут отпечатки пальцев. Что ему можно сказать? — «Ты потенциальный преступник». Тогда он решит, что надо соответствовать тому, что взрослые дяди сказали, и пойти в потенциальные преступники, потому что взрослых обманывать нельзя».
«С 14 лет у нас дети получают паспорт, они могут нести за себя ответственность, поэтому скорее нужно рекомендовать этот возраст, — считает психолог Оксана Защиринская. — Если у шестилетнего ребенка снимать отпечатки пальцев, то он никак не пострадает, правда, если при этом не будут даваться никакие комментарии родителей. А родители скорее всего будут комментировать, в частности, высказываться негативно в адрес миграционной политики. Ребенок может начать из-за этого переживать».
Член Совета по правам человека юрист Игорь Пастухов не видит повода, чтобы создавать базы данных детей младше 14 лет.
«У нас существует дактилоскопирование лиц, которые могут быть привлечены к уголовной ответственности. Уголовная ответственность наступает с 14 лет, административная — с 16 лет, поэтому подвергать детей в возрасте от 6 до 14 лет дактилоскопированию — нерационально и вряд ли нормально воздействует на ребенка»,
— отмечает Пастухов.
Говорить, что дееспособность наступает с шести лет, также некорректно. «В России до достижения ребенком 14 лет сделки совершаются родителями и опекунами, — говорит Пастухов. — Есть исключения: дети от 6 до 14 лет могут совершать мелкие бытовые сделки, сделки на получение безвозмездной выгоды, сделки на распоряжение деньгами.
То есть, когда ребенок пришел купить конфету, вряд ли есть смысл требовать, чтобы вместо него пришел папа.
Но привязывать к этим исключениям из правила о 14-летнем достижении гражданской дееспособности исключение о дактилоскопической регистрации — совершенно неестественно». К тому же, по словам юриста, технически сложно сравнить отпечатки пальцев шестилетнего и 16-летнего человека. «При этом в пояснительной записке нет объяснений, какие проблемы выбором такого возраста решаются. Не должен законодатель так формулировать нормы. Статья 55 Конституции РФ говорит, что законодатель имеет право вводить ограничения в целях защиты общественного интереса. Что защищает дактилоскопирование детей от шести лет, я не знаю», — добавляет Пастухов.
Глава центра «Сова» Александр Верховский тоже считает, что снимать отпечатки пальцев у детей мигрантов бессмысленно, поскольку отпечатки нужны либо для расследования преступлений, либо для депортации гражданина, хотя ребенка без родителей депортировать нельзя.
«Может быть, ФМС считает, что раз они въехали в Россию, то они здесь и будут жить. Такая инициатива, взятая с запасом. Правда, это объяснение предполагает, что ФМС вообще не надеется что-нибудь реально учесть в миграционных потоках»,
— говорит Верховский.
С ними согласна и глава комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина. «Отпечатки пальцев не дают стопроцентной гарантии, — отмечает Ганнушкина. — У нас был случай, когда у молодого человека, который женился на гражданке России, получил разрешение на временное проживание и потом пошел получать вид на жительство, вдруг обнаружились отпечатки пальцев в базе. Отпечатки принадлежали человеку на 20 лет его старше, другой национальности. Но мы пять лет безуспешно пытались доказать, что это не его отпечатки, сделали даже экспертизу возраста.
Так что же можно говорить о детях, чьи пальцы меняются, ошибок будет еще больше. Будет еще больше злоупотреблений.
Если в другой стране граждане, сдавая свои отпечатки пальцев, могут быть уверены, что не найдут их на каком-то месте преступления, то у нас такой уверенности нет». Ганнушкину не устраивает, что каждый день появляются новые законопроекты. «У нас огромная страна, где законодательство должно быть стабильным. А ежедневные законопроекты создают чудовищную законодательную неразбериху. Я всегда старалась понять, чего хочет законотворец. В последнее время я пришла к выводу, что наш законотворец хочет сделать кому-то пакость. Этот законопроект из той же категории», — говорит Ганнушкина.
