Цивилизация
Эффект от воздействия лидеров мнений в Twitter на общественную и политическую жизнь на глобальном уровне уже видно невооруженным глазом. Но пока одним пользователям алгоритмы модерации закрывают доступ к аудитории, другим они дают в руки фактически волшебную палочку, с помощью которой можно управлять миллионами подписчиков.
Ярче всего это видно на примере Илона Маска.
Миллиардер и основатель Tesla не раз одним своим твитом менял расклады на технологичных рынках, а в этом году он вышел на новый уровень, позволив взлететь сразу двум приложениям и одному сдавшему в прошлом году позиции разработчику игр.
Взять хотя бы этот только что наступивший год.
7 января 2021 года Илон Маск написал в Twitter два слова «Use Signal» («Используйте Signal»). Так миллиардер отреагировал на новую политику конфиденциальности WhatsApp, согласно которой данные пользователей мессенджера будут передаваться Facebook. В посте назван альтернативный мессенджер Signal, выделяющий в качестве своего основного преимущества приватность.
Как результат после публикации резко подскочила капитализация компании Signal Advance – всего за три дня акции выросли на 5100%. Правда, инвесторы промахнулись: Signal Advance оказалась компанией, выпускающей медицинские товары. При этом в мессенджер Signal нахлынули пользователи, не удовлетворенные новыми правилами WhatsApp, и их оказалось так много, что команда испугалась ухудшения его защиты.
Или, например, 28 января 2021 года. В этот день Илон Маск упомянул в ветке комментариев об автомобиле электрокара Tesla Model S Plaid игру Cyberpunk: «It can play Cyberpunk» («Тут можно играть в Cyberpunk»). А после этого добавил: «The esthetics of Cyberpunk are incredible btw. The interior design is» («Эстетика игры Cyberpunk невероятна»).
В итоге после публикации акции разработчика игры – компании CD Projekt – подскочили на 19%. Согласно Bloomberg, такого роста у студии не было с 2015 года.
А 31 января 2021 года Илон Маск анонсировал в Twitter свою беседу в Clubhouse: «On Clubhouse tonight at 10pm LA time» («В Clubhouse сегодня вечером в 22:00 по лос-анджелесскому времени»).
Инвесторы тут же захотели вложиться в сервис и подняли акции на 100%, но снова ошиблись: вместо приложения для аудиочатов «взлетела» компания Clubhouse Media Group – владелец ««тикток-хаусов». Саму же соцсеть после твита настиг поток новых пользователей: ведь кому не хочется послушать Илона Маска здесь и сейчас.
Характерно, что практически во всех этих случаях для того, чтобы изменить расстановку сил на рынке, Маску не понадобилась ни аргументация, ни какие-то подтверждения, ни серьезные исследования. В результате становится очевидным: подобный эффект может использоваться инфлюенсерами стратегически для укрепления доминирующего положения продвигаемых компаний и ущемления конкурентов.
Естественно, что у многих наблюдателей возникает ощущение, что подобная практика требует регулирования на государственном уровне с целью защиты здоровой рыночной ситуации.
Традиционные методы регулирования злоупотреблений на фондовом рынке здесь, кажется, бессильны.
К Илону Маску уже давно есть огромное количество вопросов, говорит член Общественной палаты РФ Артем Кирьянов.
«Мне уже не первый год кажется, что все что он делает – это построение некой пирамиды из денег и собственного тщеславия. Когда-нибудь эта пирамида накренится и развалится», — отметил он в интервью «Газете.Ru».
Кирьянов признает: действительность состоит в том, что сегодня нам приходится учитывать повсеместное проникновение механизмов маркетинга. «Не знаю, было ли это рекламой за деньги или это был личный взгляд Илона Маска как частного лица, который просто рекомендует то, чем он пользуется, но это приводит к целому ряду последствий, в том числе коммерческих последствий», — констатировал эксперт.
Конечно, фигуры типа Трампа, Маска, целый ряд других, скажем так, всемирно известных персон – это крупные инфлюенсеры, признает Кирьянов.
«Но есть же и специальные обозначения для людей, которые, не являясь не рекламщиками, не юридическими лицами, работают, что называется, в интернете. Мы их называем инфлюенсеры, микроинфлюенсеры. И, конечно, эти люди влияют на информационную картину, влияют на выбор покупателя, пользователя. И это просто надо учитывать», — отметил он.
На этом фоне на первый план выходит неоднозначность политики Twitter.
Модераторы этой соцсети готовы ограничивать одних инфлюенсеров, если их не устраивает то, какой эффект имеют их слова на широкую аудиторию (яркий пример – недавняя вечная блокировка аккаунта Дональда Трампа), но при этом не требуют ответственности за свои слова у других инфлюенсеров.
Вот почему Twitter и подобные ему платформы должны жёстко регулироваться на уровне законодательства стран, в которых компания представлена, говорит Кирьянов.
Государства, в том числе Россия, имеют право и даже обязаны обязаны защищать собственных граждан от любых манипуляций со стороны подобных сервисов, уверен член Общественной палаты.
Российские законодатели, а также профессиональное и экспертное сообщества в диалоге с транснациональными IT-компаниями сегодня предпринимают усилия для того, чтобы у нас было обдуманное регулирование интернет-пространства, заметил Кирьянов.
«Но это диалог необходимо вести тоже не на пустом месте», — подчеркнул он.
«Этот диалог необходимо вести с представительствами официальными, представительствами этих IT-компаний в российской юрисдикции. Диалог необходимо вести с пониманием целей и задач этих IT-компаний. Ну а какая цель? Одна из главных – это получение прибыли, зарабатывание денег. Вот то слабое место, которое должна использовать Россия, как и любое государство, для того чтобы социальные сети осуществляли саморегулирование, то есть не допускали появления запрещенного контента, пресекали его, удаляли, не дожидаясь требований Роскомнадзора или прокуратуры, или крупные штрафы. Просто надо, чтобы делали это самостоятельно», — пояснил эксперт.
Но надо, что называется, надо их мотивировать, уверен Кирьянов.
«Необходимо, чтобы социальные сети, которые работают на российском рынке, не допускали такого осознанного манипулирования общественного сознания на своих площадках. Эти вопросы можно решать, о чем свидетельствует, например, опыт Турции», — говорит он.
