Цивилизация
— К блаженству идти – как?! – под скрипичный аккомпанемент выступает признанный поэт Павел Жаворонков. Выпятив живот, он завывает на мотив чукотской песни загадочный стих: «Вместо дня у ти-и-бя длин-на-ая, нетороплива-ая ночь». Серьезная дама в очках пиликает на скрипке какой-то свой мотив.
– Вы не думайте, что Павел фальшивит, просто его музыка называется мимотональная: кто-то попадает в тон, а Павел – нет», — конферансье, музыковед и председатель «домкома», бородатый старец Коля Дмитриев честно пытается смягчить впечатление.
Но в «супершоу — гипермарафоне самодеятельного творчества», который 7 ноября решил устроить клуб «Дом» под лозунгом «С праздником толерантности!» — пожилой поэт все-таки сделал всех. Он читал и пел, «не сочетаясь и не договариваясь» со скрипачкой, «взад и вперед» свои стихи и нудно докапывался до истинной сути слов – «тай-на – дай-нам, тайвань — тай-ван – а ван – это что? правильно, «один», по-английски». И в отличие от других участников freak show, «шоу уродов», как еще называлась вечеринка, у него было не две минуты на выступление, а сколько угодно. Поэтому сгоняли его со сцены дружным ревом и вытьем, перекрывавшими его собственные. Всем хотелось скорей посмотреть и на других уродов, которые отважились прислать заявки на праздничное выступление в «Доме», и поглумиться над ними или поболеть за своих. На самом деле все оказалось не как в телепередаче «Знак качества» — не так уж и плохо. Даже экземпляры, больше других нуждавшиеся в толерантности, очень старались и честно укладывались в отведенные две минуты. Некоторые справлялись и быстрей.
Стеснительный дяденька со скошенными зубами за 1 мин. 58 сек. сыграл на электрической скрипке «ориентальную музыку», которую он написал, когда жил два года в Испании, но «вообще-то играл и раньше». Немногословные девушки в национальных костюмах продемонстрировали утробное алтайское пение и игру на народных инструментах. Еще один поэт, разгоряченный водкой, прочитал революционное стихотворение о тяжелой жизни интеллигента: «Товарищ, лозунг наш таков: даешь говна, чтоб до краёв! Покакал зайчик мелкой крупкой, и я свой крендель рядом положил…». Бодрые юноши дважды станцевали степ, причем во второй раз – обнажив стройные небритые ноги, в балетных пачках и под «Лебединое озеро». Литературный деятель Вячеслав Курицын с девушкой Ёлкиной и анонимом спели на три голоса протяжную песню: «На Урале жить невозможно, холодно и скучно, невозможно, но тем не менее возможно». Театральный художник и заодно писатель и продюсер Борис Бергер побеседовал с приятелем под фонограмму, светомузыку и собственное нетрезвое хихиканье: «Ты меня любишь? – Не-е-ет. – А как ты думаешь, я тебя люблю? – Да-а». Юные румяные панки исполнили динамичную песню: «Впереди могила, а, а, а!». Мустафа – чистокровный крымский татарин – желал знать, у него ли одного в зале нет регистрации, пел «Интернационал» на татарском и грозился позвонить Зюганову и нажаловаться, что никто не встал. Композитор-минималист Павел Карманов, автор музыки к рекламным роликам, сыграл в четыре руки с товарищем композицию для утренней зарядки. А оба участника проекта «Голые Алсу» честно признались, что они уже «в такую вермишель», что запланированное шоу у них вряд ли выйдет. Но хоть их жестикуляция была неубедительна во всем, что не касалось припасенной в сумке бутылки водки, чувствовалось, что замысел был хорош: «Голые Алсу» пытались инсценировать дуэтом телефонный монолог раздосадованного мужчины, состоящий из четырех витиевато склоняемых матерных слов.
В качестве финала показали любительскую съемку двух мужских силуэтов на склоне холма, пускающих на фоне вечернего неба будто бы салют будто бы из ширинки и из зада. Сплошное примирение и согласие: пока вы по привычке валялись лицом в салате оливье, шанс нажраться в атмосфере революционной самодеятельности был безнадежно упущен.
