Цивилизация
В понедельник в Санкт-Петербурге на очередном слушании по делу об убийстве депутата Государственной думы Галины Старовойтовой обвинение допрашивало одного из подсудимых, Алексея Воронина. Обвиняемый в подробностях рассказал прокурору и представителю потерпевших как именно он участвовал в подготовке к убийству Старовойтовой.
Напомним, что на скамье подсудимых находятся шесть человек – Юрий Колчин, Игорь Лелявин, Виталий Акишин, Игорь Краснов (в уголовных кругах он известен как «смотрящий» по Брянску), Алексей Воронин и Юрий Ионов. Еще четверым – Сергею Мусину, Павлу Стехновскому, Олегу Федосову и Игорю Богданову – предъявлено заочное обвинение. Они до сих пор находятся в розыске. Всем подсудимым инкриминируется ст. 277 УК РФ (покушение на жизнь политического деятеля). На прошлой неделе был задержан еще один фигурант этого дела, Вячеслав Лелявин, который раньше проходил по делу свидетелем. Теперь ему должны предъявить обвинение по ст. 138 ч. 2 УК РФ (прослушивание телефонных переговоров с использованием технических средств).
Воронин неожиданно разговорился еще в минувший четверг, 1 июля. Алексей Воронин вдруг заявил ходатайство об оглашении показаний, которые он давал в ходе предварительного следствия. В частности, он сообщил, что видел, как предполагаемые киллеры — подсудимый Акишин и находящийся в розыске Олег Федосов — надевали парики и гримировались перед убийством. Как заявил тогда подсудимый, остальные фигуранты дела нарочно тянут время: «Когда этим троим становится ясно, что дело поворачивается против них, они сразу же делают все возможное, чтобы затянуть процесс».
Затем Воронин заявил, что выполнял поручения Колчина по слежке за Галиной Старовойтовой.
В частности, на прошлом заседании Воронин успел сообщить, что 20 ноября 1998 года, то есть в день убийства Старовойтовой, его отправили снимать «жучок», ранее установленный им в подъезде дома, где жила депутат. Об убийстве, по словам подсудимого, он узнал только из экстренного выпуска новостей, после чего сильно испугался. «Я узнал подъезд, где устанавливал «жучок», и сразу же подумал: ну попал…» — рассказал Воронин. После этих его слов обвинение потребовало назначить на следующее заседание допрос подсудимого.
В понедельник Воронин охотно отвечал на вопросы представителей гособвинения и адвокатов потерпевших. По его словам, до некоторых пор он работал разнорабочим. Но затем Игорь Лелявин, с которым они выросли в одном дворе, привел его в колчинский коллектив (так называли свою группировку остальные ее члены). Воронин начал работать в связке с Лелявиным. Последний считался старшим, а Воронин лишь исполнял его поручения, а потом докладывал о результатах.
Воронин рассказал и об иерархии всей группы подсудимых, каждый из которых имел отношение к охранному предприятию «Благоверный князь Александр Невский». «Лидером был Колчин, его между собой называли «босс», — рассказал Воронин. — Его «правой рукой» был Богданов. Ионов, Лелявин и Сергей по прозвищу Моряк (Сергей Мусин) были примерно в одном ранге. Акишин, по-моему, был водителем Богданова, а Краснов был то ли сторожем, то ли завхозом». Как сообщает Агентство журналистских расследований Санкт-Петербурга, в кабинетах охранного предприятия были развешаны иконы, все сотрудники фирмы регулярно принимали участие в православных богослужениях, на чем строго настаивал Колчин. Несколько раз в охранном предприятии велись разговоры о борьбе против «жидомасонского влияния на Русь», в том числе — против Старовойтовой, которая, по мнению руководства ЧОПа, олицетворяла это влияние.
Воронин рассказал и о том, что связь между группой Колчина и тогдашним депутатом Госдумы Михаилом Глущенко (ЛДПР) действительно могла существовать.
В том же доме, где находилось охранное предприятие, располагалась и приемная депутата. О его связях с людьми из предприятия Колчина Воронин знал лишь понаслышке. «Слава Лелявин (старший брат обвиняемого Игоря Лелявина) говорил мне, что Глущенко был начальником над Юрой Колчиным, — сказал подсудимый. — Сам я видел его лишь пару раз, когда он приезжал в свою приемную. Перед этим вооруженные охранники оцепляли двор и все коридоры. Затем въезжал «Шевроле-блэйзер», который сдавал задним ходом прямо к подъезду и Глущенко через заднюю дверь проходил сразу в подъезд».
По словам Воронина, с 1997 года в ЧОПе проводились регулярные занятия по стрельбе. А в 1998 году ему приказали установить слежку за Галиной Старовойтовой. По словам подсудимого, его отправили дежурить в ожидании Старовойтовой на Московский вокзал, где он вел наблюдение около недели. Прослушивающее устройство в подъезде дома Старовойтовой, по словам Воронина, он также устанавливал вместе с Лелявиным. Это, сообщил подсудимый, был простой диктофон, который одетым в желтые жилеты ремонтной службы товарищам удалось легко установить, не привлекая внимания соседей. На вопрос представителя прокуратуры о том, получал ли Воронин за установку «прослушки» квартиры Галины Старовойтовой деньги, он ответил, что пару раз Богданов передавал ему через Лелявина по 500 рублей.
При этом, по словам подсудимого, он даже не предполагал, что таким образом участвует в подготовке убийства Галины Старовойтовой.
«О том, что это именно Старовойтова, я узнал совершенно случайно, – рассказал Воронин. – Сначала, когда я дежурил на вокзале, Колчин дал мне газету с ее фотографией. Однажды я менял кассету на «прослушке» и в это время кто-то выходил из квартиры. Я узнал Старовойтову, с ней была еще какая-то женщина», — сказал Воронин суду. По его словам, поскольку в слежку за Старовойтовой было посвящено слишком много людей, он думал, что «коллектив» Колчина просто собирает на депутата Госдумы компромат. «Об убийстве даже мысли не было, — пояснил подсудимый. – И возможно, именно из-за того, что меня использовали в темную, я с первого дня следствия говорил все, что знаю. Это своего рода месть».
Воронин сообщил, что остальные подсудимые уже несколько раз пытались оказать на него давление.
«Первый раз Юра (Колчин. – «Газета.Ru») говорил мне о том, что его адвокат может договориться с моим, я изменю показания и все будет нормально, — перечислял обвиняемый. — Во второй раз он мне угрожал, а в третий брал на жалость и говорил о том, что у него трое детей. Совсем недавно он прямо в суде говорил мне о том, что есть люди, которые купят мне машину и квартиру, но договорить ему не дал конвоир». Но, заявил Воронин, позицию свою он выбрал с первого дня следствия и менять ее не собирается.
Выступая в понедельник в суде, Воронин сообщил сенсационные данные. По его словам, за убийство Галины Старовойтовой члены группы Юрия Колчина получили в общей сложности $10 тыс., сообщает Агентство журналистских расследований Санкт-Петербурга.
«На организацию убийства Старовойтовой было затрачено 10 тысяч баксов из кармана Колчина», — сказал подсудимый. По его словам, эти данные он узнал из случайно услышанного разговора кого-то из обвиняемых.
На вопрос представителя прокуратуры о том, что заставило Воронина выполнять приказы Колчина и компании, подсудимый сказал, что подчинялся из страха. «Я боялся. Лелявин Слава мог меня ударить. Один раз это было... Когда мне сказали уничтожить вещи (с места преступления), — не отказался: их бы уничтожил кто-нибудь другой, а заодно — и меня», — сообщил Воронин.
Как считает адвокат Алексея Воронина, для его подзащитного, столь активно сотрудничающего со следствием и судом, процесс вполне может закончится условным сроком. К тому же, судя по всему, роль Воронина в преступлении малозначительна. Пока же говорливого арестанта доставляют в суд отдельно от других фигурантов, а в зале заседания сажают в отдельную клетку.
