Наложение обстоятельств
27 марта 1977 года произошла крупнейшая авиакатастрофа в истории гражданской авиации — при столкновении двух самолетов погибло 583 человека.
В тот день на острове Тенерифе целый ряд обстоятельств привел к трагедии. Сперва в аэропорту Лас-Пальмас на соседнем острове произошел теракт. При взрыве никто не погиб, пострадали восемь человек, но власти в целях подстраховки решили перенаправить все рейсы в другую авиагавань.
Единственным местом на островах, который мог принимать большие современные самолеты, оказался аэропорт Лос-Родеос, расположенный в северной части острова Тенерифе. Однако из-за наплыва дополнительных авиарейсов он оказался перегружен, диспетчеры не успевали принимать и отправлять самолеты – некоторым пилотам приходилось ждать часами на рулежных дорожках.
В такую ситуацию попали и рейсы KL4805 голландской авиакомпании KLM и PA1736 ныне не существующей американской компании Pan American — им пришлось вынуждено приземлиться в этом аэропорту. На тот момент, это были два самых крупных в мире пассажирских самолета — Boeing 747.
В 15.00 открыли аэропорт Лас-Пальмаса, после чего первые самолеты смогли вырулить на взлет. Тем временем начался ранний вечер, и в Лос-Родеос стала проявляться его неприятная особенность — влажный бриз и легкое похолодание принесли с собой туман. И это была не легкая дымка, а на выступающий высоко из воды остров Тенерифе начинала наползать низкая океанская облачность.
Пилоты недолюбливают аэропорт Лос-Родеос именно по этой причине: полоса находится между двух потухших вулканов на высоте 600 м над уровнем моря, и резкая смена видимости здесь в течение нескольких минут — это обычное явление.
Последствия столкновения самолетов Boeing 747 авиакомпаний PanAm и KLM в аэропорту Лос-Родеос на острове Тенерифе, 27 марта 1977 года
Tony Comiti/Getty ImagesСотрудники экстренных служб извлекают тела погибших на месте трагедии, 28 марта 1977 года
PA Images/Getty ImagesПоследствия столкновения самолетов Boeing 747 авиакомпаний PanAm и KLM в аэропорту Лос-Родеос на острове Тенерифе, 27 марта 1977 года
ullstein bild/Getty ImagesОбломки одного из самолетов Boeing 747, 27 марта 1977 года
APГробы с телами погибших в результате столкновения самолетов Boeing 747 авиакомпаний PanAm и KLM на острове Тенерифе, 1 апреля 1977 года
ullstein bild/Getty Imagesв отдельном репортаже
Были повернуты лицом к лицу
Пилот рейса KLM решил воспользоваться задержкой и заправить свой самолет, чтобы сэкономить время в Лас-Пальмасе. 50-летний командир экипажа Якоб ван Зантен был опытным пилотом — 26 лет работы в компании KLM, почти 12 тыс. часов налета, из которых более 1,5 тыс. на Boeing 747. Рядом с ним — второй пилот, 42-летний Клаас Меурс и 48-летний бортинженер Вильям Шредер.
Спустя некоторое время после заправки пилотам разрешили проследовать до конца 12-й взлетной полосы и ждать разрешения на взлет. Однако в этот момент американскому чартерному рейсу PA1736, пассажиры которого летели, чтобы пересесть на круизный лайнер, также было предложено следовать по 12-й полосе и сойти с нее на третьем съезде (C-3) налево, чтобы продолжить движение по рулежным дорожкам.
При этом командир воздушного судна 56-летний Виктор Граббс, 39-летний второй пилот Роберт Брэгг и бортинженер 46-летний Джордж Уорнс изначально вообще не хотели садиться в Лос-Родеосе — в баках было достаточно горючего, чтобы кружиться над Гран-Канарией и дождаться открытия аэропорта после теракта. Однако диспетчер буквально приказал им уходить на запасной аэродром. Там они прождали несколько часов.
После того как им дали добро, чтобы выехать на рулевую дорожку, они начали движение. Однако из-за плохой видимости пропустили свой поворот и двигались прямо на встречу рейсу компании KLM.
В этот момент командир голландского рейса спешил: из-за непредвиденной задержки подходило к концу допустимое рабочее время экипажа. Второй пилот связался с вышкой: «KL4805. Готовы к взлету».
Экипажу американского лайнера едва удалось вклиниться в разговор с диспетчерами, которые, ко всему прочему, общались с сильным испанским акцентом, и сказать: «Мы все еще на полосе Клиппер тысяча семьсот тридцать шесть». Однако его слова наложились на окончание команд диспетчера, который сказал борту KLM: «…будьте готовы к взлету. Я свяжусь с вами, как только освободится ВПП». В кабине голландцев вместо слов услышали помехи — они так и не узнали, что перед ними препятствие.
Ван Зантен тем временем достиг края ВПП и начал разворот самолета на 180 градусов. Диспетчер сказал: «KLM 4805, доложите, когда будете готовы к взлету», на что ван Зантен, сконцентрировавшись на выполнении маневра, ответил коротко и не по правилам: «ОК».
Тем временем никаких сообщений от экипажа PanAm 1736, что они нашли третий съезд, не поступило — на самом деле он уже остался позади. Примерно в это же время ван Зантен спросил, доступны ли лампы освещения осевой линии ВПП, на что получил отрицательный ответ диспетчера. На это капитан голландского самолета проворчал: «И почему я не удивлен».
В 17.05 рейс KLM 4805 полностью развернулся в конце ВПП. Два огромных самолета теперь были повернуты лицом к лицу, разделенные сотнями метров.
«Сворачивай, сворачивай!»
Капитан ван Зантен перевел рычаги двигателей на малый газ, на что второй пилот Меурс закричал: «Подождите! Мы еще не получили разрешение башни на вылет». Командир нетерпеливо сказал: «Я знаю. Давай, запрашивай!»
После обращения к диспетчеру тот ответил: «КLМ 4805, после взлета занимайте эшелон 90. Правый разворот на курс 040. После прохода радиомаяка Лас-Пальмаса выходите на связь с диспетчером…»
Меурс повторил инструкцию слово в слово, добавив в конце не очень внятно: «Мы, э… собираемся взлетать». В наушниках экипажа KLM послышался голос диспетчера «ОК...» и четырехсекундный треск. Затем вышка добавила: «Будьте готовы к взлету, я вас вызову».
В тот же момент второй пилот рейса 1736 PanAm Брэгг услышал, что KLM собирается взлетать и нажал свою тангетку, крикнув:
«Нет! Мы все еще двигаемся по полосе, 1736!» Однако сообщения пилотов наложились друг на друга — сообщение американцев никто не услышал.
Капитан ван Зантен, по короткому «ОК» диспетчера решив, что формальности радиообмена соблюдены, дал полную мощность двигателей. Рейс KLM 4805 начал разгон. Бортинженер Вильям Шредер спросил: «Командир. Они все еще на полосе?» В последний момент перед столкновением второй пилот Pan American Роберт Брэгг тоже увидел огни приближающегося самолета и закричал: «Сворачивай, сворачивай!».
Командир Граббс, тоже увидев их, закричал: «Проклятье, этот сукин сын несется прямо на нас!» Командир голландского лайнера, увидев американца впереди, изо всех сил потянул штурвал на себя, но самолет отрывался от полосы с трудом.
Оторвавшись на несколько метров, на скорости 265 км/ч KLM врезался в американский лайнер, пробив в его фюзеляже гигантскую брешь. От удара стойки шасси KLM отлетели, и самолет рухнул на полосу в 150 м от места столкновения. Взорвались топливные баки, а обломки самолета разлетелись на сотни метров вокруг, также загорелся и американский Boeing.
Прибывшие на место крушения пожарные поначалу начинают тушить обломки KLM, не подозревая, что в катастрофе участвовало два самолета. Но через разломы в корпусе и по нетронутому левому крылу самолета рейса 1736 удается спастись 70 пассажирам (выжил из них только 61).
Может повториться снова
Расследование авиакатастрофы продолжалось девять месяцев. Оно показало, что на девятиминутной магнитной ленте не было команды диспетчеров, разрешавшей взлет голландскому экипажу.
Главной причиной была названа недисциплинированность и спешка экипажа ван Зантена, решившего взлетать без разрешения диспетчерской службы.
Сперва компания KLM не признавала вину за ЧП, но затем взяла на себя ответственность, согласившись выплатить родным погибших от $58 тыс. до $600 тыс.
Одним из результатов расследования стали и меры, принятые на международном уровне Международной организацией гражданской авиации. В частности, после случившегося пилотов обязали вместо кратких ответов диспетчерам «Ok» или «Roger» повторять ключевые требования поступивших указаний.
«Появился стандарт фразеологии экипажа и вышки, с подтверждением принятой информации — с повторением слов сказанным диспетчером, подтверждением борт, рейс», — рассказал «Газете.Ru» авиаинженер Сергей Иванов.
Также он подчеркнул, что и в настоящее время подобная авиакатастрофа может повториться — связано это с человеческим фактором.
«Человеческий фактор играет большую роль — пилот или экипаж не поняли, не услышали, показалось, что услышали одно, а на самом деле другое, перепутали и так далее», — заключил он.