Цивилизация
Один очень высокопоставленный чиновник, встречающийся с президентом примерно так же часто, как вы со своим соседом по лестничной клетке, на днях рассказал историю. Почему-то эта история на него произвела сильное впечатление. А на меня, в свою очередь, произвело впечатление то, что она произвела впечатление на него. Давно меня так высокие чиновники по-человечески не радовали.
Вот его история.
Жил да был в китайском городе Шэньцзян мелкий лавочник. И был у того лавочника овощной лоток, с которого он продавал окрестным китайским жителям всяческую снедь, которую ни в одной другой стране мира, понятное дело, не то что в рот не возьмут, но даже и не знают, как это все называется – зелень там всякая, грибы, похожие на поганки, и прочие мхи, лишайники и плесень с ископаемыми корешками. Продавал он себе все это, продавал, пока в один прекрасный день, который оказался прекрасным для кого угодно, но только не для нашего героя, пришло ему предписание то ли из местного горсовета, то ли из местного горкома партии (что в Китае, во избежание путаницы с вертикалями власти, слава богу, одно и то же): мол, лоток ваш, дорогой товарищ, мешает строительству светлого китайского будущего в одном отдельно взятом месте, т.е. дальнейшему развитию города, его благоустройству и, стало быть, процветанию его граждан.
Наш лоточник, конечно, сильно расстроился, но, подумав, решил проигнорировать распоряжение высоких партийных товарищей. Почему так осмелел китайский лоточник во времена, когда в иных странах дрожат, словно осиновые листки, крупные промышленные и нефтяные магнаты, остается неведомой загадкой. То ли в нем какая классовая частнособственническая суть пробудилась, то ли просто стало ему жалко двигать лоток с доходного места по произвольному чиновничьему капризу (хочу – заберу лицензию сейчас, хочу – заберу попозже), но только лоточник проявил неповиновение.
Спор столь разновесовых хозяйствующих субъектов нынче и в управляемо-демократической России заканчивается, как правило, с одним и тем же — вполне предсказуемым — результатом. А уж в управляемом компартией Китае – и подавно. Короче, горком вызвал полицию, и та полиция мигом лоток двинула в указанном компартией направлении. Да так споро и ловко, с таким партийным пламенным энтузиазмом и выдумкой, что по ходу перемещения лоточника задавили. Насмерть.
Семья, понятное дело, села горевать и кручиниться: мол, на кого ж ты нас покинул и так далее. А вот местный «союз промышленников и предпринимателей», то есть прочие местные лоточники, торговцы снедью, неолигархические ремесленники и прочая мелкобуржуазная прослойка проявила свою классовую горесть совсем в ином – притом не сказать чтобы минорном – ключе. Шэньцзянские промышленники и предприниматели числом несколько тысяч (а для послушного воле компартии Китая уличные демонстрации – это из ряда вон!) вышли на улицы города, стройными рядами прошли к местному горкому партии, да разгромили его напрочь. После чего спокойно и деловито, без митингов, чрезвычайных съездов и прочих благоглупостей разошлись по домам заниматься дальнейшим совершенствованием своего бизнеса в частности и отношениями между бизнесом и властью вообще. Разгромленный горком при этом счел политически мудрым не настаивать на своей правоте применительно к перемещенному в пространстве и в потусторонний мир лавочнику и не устраивать показательных судов и расстрелов других лавочников, дабы тем неповадно было.
То есть горком утерся.
К чему рассказал мне историю высокий чиновник? Хотел ли он сказать тем самым, что ноги вытирают лишь об тех, кто сам это делать с собою позволяет? Или хотел подчеркнуть мудрость китайского горкома партии, со второго раза понявшего, что инстинкт сохранения собственности бывает подчас посильнее инстинкта сохранения жизни, а потому его лучше лишний раз лучше не «беспокоить»? Не знаю. Да я и не стал уточнять.
Но история мне эта еще раз вспомнилась в связи с трагической новостью, пришедшей из далекого от Москвы (но близкого к Китаю) города Ханты-Мансийска. Там во время марш-броска в противогазе погиб 11-классник по имени Саша Бочанов. Находясь на военных сборах, он не выдержал нагрузки и умер прямо на марш-броске, задохнувшись, как говорят, «от перекрытия дыхательных путей рвотными массами». Местный военкрук, он же преподаватель «Основ безопасности жизнедеятельности», не только не разрешил ему снять противогаз, когда парню стало плохо, но и не снял его, когда тот уже упал. Судя по всему, этот жизнедеятель даже не умеет делать искусственное дыхание, как не умеют его делать сотни тысяч российских гаишников, просто ментов и прочих приставленных «к жизни и деятельности» сограждан чинов.
Трагедия в Ханты-Мансийске произошла аж в сентябре. Однако до тех пор, пока шум не дошел до Москвы (в том числе с помощью некоторых депутатов от СПС), районная прокуратура даже не стала возбуждать уголовное дело. Потому как ей, видимо, было наплевать на все эти рвотные народные массы.
Вы думаете, что кого-нибудь в городе Ханты-Мансийске, кроме убитых горем родителей, взволновал этот случай? Думаете, местные жители стали забрасывать камнями районную прокуратуру или окна местного департамента образования, требуя справедливости и человеческого, а не скотского отношения к себе подобным?
Правильно думаете!
Ничего этого не было. Хотя Ханты-Мансийск – это далеко не Китай, и там на календаре ни 1918-й и ни 1937-й год, а все тот же – 2003-й.
Организация Freedom House посчитала, что на начало нынешнего века в условиях демократии живут 120 из 190 государств мира (тогда как в 1950 году демократий было лишь 20). За последние полвека в мире полностью исчезли абсолютные монархии, но увеличилось количество традиционных монархий (с 4-х до 10-ти). Число тоталитарных режимов уменьшилось с 12-ти до 5-ти, зато количество авторитарных режимов, наоборот, увеличилось почти в четыре раза — с 10-ти в 1950 году до 39-ти в 2000-м. При этом, уже по подсчетам института CATO, наблюдается прямая связь между уровнем свободы в экономике и обществе в целом и уровнем благосостояния граждан. К примеру, в демократических странах в 2001 году средний годовой доход на душу населения составил $26 855, а в странах с репрессивными режимами — $3 585. Впрочем, то, что богатые люди – свободны не только телом, но и духом, мы давно и так подозревали.
Ни Россия, ни Китай не дотягивают до последней цифры в $3585. Души в этих двух странах намного беднее. Но, похоже, даже бедные души начинают вести себя по-разному. Почему – вот, похоже, самый интересный и актуальный для нас вопрос? Почему одни – вовсе не на уровне «союза промышленников и предпринимателей» — выходят на улицы, чтобы защитить или уже отомстить за своего собрата по классу и просто соседа по улице, а другие боятся даже помянуть вслух имя своего посаженного в «Матросскую тишину» знакомца перед лицом президента? В ответ можно возразить, что на высоком уровне в Китае тоже все всего боятся. Это, конечно же, будет правдой: тамошний большой бизнес не то что влиять на политику, но даже думать на политические темы боится.
Но я вот думаю, что на самом деле мысли и чаяния большого бизнеса на темы большой политики с точки зрения будущего нации – вообще малоинтересны. Или даже совсем неинтересны и незначительны. Потому что судьбу нации – жива ли в ней еще эта мифически загадочная душа, о которой слагали стихи поэты, или уже от нее окончательно веет мертвечиной – определяет вовсе не то, как часто в высоких сферах или в политической массмедиа помянут кстати и некстати имя заключенного богатейшего человека страны Михаила Ходорковского, а то, встанут ли на защиту правды и справедливости в отношении никому не известного Саши Бочанова его бывшие соседи и просто совершенно чужие ему люди.
Автор – шеф-редактор газеты «Известия»
