Проспанные мифы

Один из самых распространенных мифов насчет нашего народа — это миф о его коллективизме. Наверное, когда-то в стародавние времена он полностью соответствовал действительности и господствовавшим нравам. Особенно во времена общинные, достолыпинские. Тогда, наверное, была солидарность, взаимопомощь, хотя была и обратная сторона – уравниловка, социальная зависть, нездоровый антииндивидуализм. Может, было, может, не было. Кто ж теперь знает.

А теперь-то как с этим? Все ли так, как сказано в мифологии?

Много ли останавливаются проезжающие машины, если видят на обочине, как кто-то ковыряется в поломавшемся экипаже? Если только это не повод познакомиться с привлекательной девушкой. А много ли прохожих останавливаются на улице, чтобы помочь тому, кому заведомо плохо? Всегда ли придут на помощь вам ваши же соседи, ну хотя бы все ли они бросятся звонить в милицию, услышав вопли о помощи с лестничной клетки? Много ли в нашей стране волонтеров? Они все же есть, есть среди них настоящие подвижники, но всего их в тысячи раз меньше, чем в «индивидуалистичной» Америке.

Говорят, в общинные времена всей деревней помогали погорельцам или строили церковь. Может, оно и теперь такое встречается. Но, кажется, редко. Зато часто можно видеть и слышать, что люди неспособны самоорганизоваться для хотя бы минимального самоуправления на уровне дома или подъезда. Даже когда дело касается непосредственно их собственных денег. И тогда появляется статистика о созданных «липовых» ТСЖ, когда большинство либо просто не поинтересовалось, как такое могло случиться и с них теперь берут деньги непонятно кто и непонятно за что, либо это самое большинство подмахнуло подсунутые под дверь соответствующие бумажки, не глядя.

Людям, по большому счету, наплевать, где и как они живут. В смысле – что вокруг них, лес или помойка, загаженный подъезд с самолично выбитыми стеклами и разбитыми лампочками или такой же загаженный сквер с поломанными лавочками, усеянный пивными банками. Наши люди как будто всегда в том или ином месте живут временно, хотя на деле прикованы своей пропиской к своим домам, квартирам или баракам на долгие десятилетия. Они как будто собираются куда-то рвануть дальше и просто устроились передохнуть в чужом и незнакомом месте, как на вокзале при пересадке. А при пересадке вы же никогда не будете соорганизовываться с соседями, такими же временными, как и вы, или обустраивать место своего краткосрочного бивуака.

Единственный вопрос – а куда же это они все едут и едут? Где тот Эдем на Земле, где они наконец обустроятся прочно, добротно, комфортно и надолго? Притом что уже давно никто им особенно не обещает светлого будущего «уже при этом поколении». А если кто и сболтнет с трибуны, то таким уже давно не верят.

Собственно, оттого и блого-кухонные сетования на то, что у нас, дескать, чиновник не тот, на самом деле напрасные. Он, чиновник, тот же, в смысле тоже временный. Не знает, надолго ли усидит, не знает, сколько и чего ему будет дозволено. Ему ни к чему радение о так называемом «общественном благе». Для кого? Для этих вечно временных обывателей? Они ведь этого все равно не оценят, воспримут как должное и нипочем не станут содействовать или проявлять солидарность с таким представителем власти, буде он начнет радеть об этом самом общественном благе. Каждый сам за себя. Каждый должен стремиться урвать там, где можно это сделать, по возможности, безнаказанно.

Оттого и призывы к какой-либо солидарности с себе подобными по большей части напрасны. Это в каком-нибудь арабском предместье Парижа в ответ на заведомо несправедливые притеснения одного лишь члена общины может вспыхнуть настоящее восстание (ровно то же самое, безотносительно к национальности, может легко произойти в десятках других странах и сотнях других городов мира), но у нас, похоже, никакой беспредел не способен толкнуть народ хотя бы к каким-то проявлениями солидарности. Тот же «Речник» уже третью неделю кряду показывают даже по телевидению – но кроме самих сносимых это никого ни на что не сподвигло, автопробег садоводов к центру Москвы в прошлую пятницу стал пробегом по безразличной пустыне. Хотя среди владельцев домов, дачек и дачушек теперь весьма модным стал досужий разговор на тему: «Это что ж, получается, что и меня могут объявить «природоохранной зоной» и снести на фиг? – Получается, что так, могут».

Они и не то могут: и отобрать, и произвольно посадить, и дубинкой по почкам или ей же – в задний проход, как недавно одному несчастному в вытрезвителе. Они, по большому счету, могут ровно все то, что им позволено. Они сами вывели путем долгих вивисекций, кровавых репрессий, вырезания, редуцирования поколение за поколением думающей, имеющей собственное достоинство элиты — вывели эту чудную породу людей. В последние десять лет с этой породой уже не надо было делать ничего существенного и даже не надо было делать ей «больно». Осталось лишь внести последние правки, ошкурить и отполировать. Последние волны эмиграции по нескольку десятков тысяч в год – самых активных, креативных, часто образованных, стремящихся к чему-то иному, лучшему, — довершили дело. Ареал расселения Homo Russicus Passivus наконец-то совпал с границами суверенной демократии. С этой породой людей можно делать все что угодно или почти что угодно. Она привыкнет, приспособится почти ко всему.

Единственное, с чем на днях погорячился наш достопочтимый и почти всеми любимый мэр, так это с угрозами снести элитный поселок, что близ несчастного «Речника», — снести «Остров фантазий». Он тут немного не на тех напал. Эта его угроза так же выполнима, как не очень давние его планы строить в Москве шоссейные дороги поверх (вторым ярусом) железнодорожных путей. Кто теперь помнит о тех его фантазиях? Так и теперь – пройдут годы (в худшем случае – в судах), и сработает известный принцип про ишака и падишаха. На то и расчет. И благополучным обитателям «Острова фантазий» даже не придется пускаться во все тяжкие и устраивать автопробег протеста (некоторые могли бы ехать в кортеже с мигалками). Тем более что их тоже никто в их частной беде все равно не поддержал бы.

Потому как нету у нас таких теперь обычаев — друг друга поддерживать.