Цивилизация
Назначение Виктора Черномырдина главой Федерации дзюдо вызывало у некоторых не до конца понимающих остроту момента товарищей неуместную иронию – мол, да что Степаныч понимает в боевых единоборствах! Возможно, он и правда ничего не знает про дзюдо. Но, во-первых, главе спортивной федерации это и не нужно, во-вторых – разберется уж как-нибудь, а в-третьих, возвращение Черномырдина в общественно-политическую жизнь дает надежду на то, что он еще что-нибудь скажет.
Говорить афоризмами Виктор Черномырдин умел как никто другой. Получалось и смешно, и емко, и правильно. Вполне возможно, что все это было еще и непроизвольно, но это уже не важно, как не существенны и поводы, по которым они произносились.
Сегодня они звучат ничуть не хуже, чем тогда, а может быть, даже и актуальней.
Вот напрочь не помню, что было предлогом для чеканного «все те вопросы, которые были поставлены, мы их все соберем в одно место». Но сегодня эта черномырдинская фраза наилучшим образом описывает всенародный сбор пожеланий к тексту послания президента Федеральному собранию. Все, кто хочет, ставят вопросы, а усердная администрация президента собирает их в одно место. Что будет с ними дальше? Черномырдин и об этом говорил: «Может сбыться. Сбудется, если не будем ничего предпринимать». Ну а если хочется чуть больше торжественности, то пусть прозвучит другая цитата – «мы свою страну формулируем».
Виктор Черномырдин был премьер-министром в так называемые «лихие 90-е». Если верить нынешнему поколению политиков (начавших делать успешную карьеру именно тогда), государство было совершенно недееспособно. Но Черномырдин не согласен: «Вообще-то успехов немного. Но главное — есть правительство».
Общеизвестен диагноз, который Виктор Степанович еще в середине поставил партийному строительству в постсоветской России: «Какую бы общественную организацию мы ни создавали – получается КПСС». До появления партии наиновейшего типа оставалось почти 8 лет.
Ничуть не хуже к моменту подходят и слова о том, что «эти выборы обернулись для нас тяжелым испытанием. Это никогда больше не должно повториться». Под этим с большим бы удовольствием подписался бы любой гражданин, хоть в какой-то форме столкнувшийся с прелестями единого дня голосования.
А вот заявление про то, что «я на Зюганова не могу обижаться. И не обижаюсь. У нас ведь на таких людей не обижаются», могло бы стать эпиграфом для многочисленных в последние дни заявлений о том, как думская оппозиция в целом и тишайший лидер КПРФ лично разрушают политическую систему.
Черномырдин говорил про многое и про многих. Положение Анатолия Чубайса в российской политике было описано сравнительно поздним: «Стоит Чубайсу рот открыть, ему тут же сразу насуют, будьте любезны». Так оно и получается.
Иногда даже может показаться, что все современные политические деятели держат под рукой цитатники Черномырдина. Путин как-то сказал, что все восемь лет своего президентства «пахал, как раб на галерах». Виктор Степанович, описывая будни своего правительства, был даже более образен: «Корячимся, как негры».
К сожалению, подкрепленная интернетом народная память сохранила только публичные заявления Черномырдина. За закрытыми дверями он был еще более афористичен. Рассказывают, что в 1994 году на заседании правительственной комиссии по северному завозу встал вопрос о том, что караван с продовольствием не поспевает в отдаленный город. «Почему не поспевает?» — грозно спросил Черномырдин. «Поздно вышел», — ответил ему ответственный чиновник. Удар ладонью по столу –«пусть прибавит обороты». А вы говорите, ручное управление времен кризиса.
Когда несколько недель назад Путин и Медведев по очереди объясняли, что уж как-нибудь решат, что делать в 2012 году, они, по сути, повторяли слова Черномырдина о выборах 2000 года: «Все мы доживем. В какой конфигурации? В хорошей конфигурации».
Как это у Черномырдина получалось?
