Цивилизация
Наступивший год, видимо, станет годом отмены льгот, введенных еще советским правительством. Отменены — хотя и не все, и не основные — бартерные соцгарантии для пенсионеров, ветеранов и инвалидов, уже собравшихся в городах на первые акции массового протеста. А со следующей осени с большой вероятностью перестанут работать другие льготы — отсрочки от службы в армию.
В массовом сознании эти шаги правительства уже предстают некой единой госполитикой: мол, государство наступает на привычные права.
Хотя монетизация льгот, в принципе, служит понятному делу оздоровления государственных финансов, а грядущая отмена отсрочек — общественный налог на осторожность президента Путина, так и не решившегося провести реформу армии.
Минфин утверждает, что на компенсации тратит в разы больше, чем бюджету обходятся льготы в натуральной форме. К тому же многие областные администрации решили сохранить льготы — на тот же городской транспорт, а тех, которые не решили, наделившая их этим правом «Единая Россия» хочет теперь привлекать к ответственности. Выходит (если, конечно, федеральные деньги не разворованы), что льготники в среднем выиграли — те, кто не мог отоварить свою льготу, получили прибавку к жалованью. А скромные объемы этих доплат означают только (опять-таки если Минфин не врет), что таких льготников, которые не могли воспользоваться своей льготой, было большинство. И то меньшинство, которое выходит теперь на митинги, — не жертвы режима, а привилегированная каста бенефициаров несправедливого распределения соцгарантий.
Но самыми яркими эпизодами протеста стали даже не стихийные митинги стариков, а сопротивление со стороны милиции.
В ответ на отмену своей транспортной льготы они задерживают кондукторов. Для них это даже не материальный вопрос, а вообще — дискриминация. Действительно, какой ты милиционер, если у тебя спрашивают билет? Точно так же, как ликвидация военных кафедр в вузах станет ударом по статусу образованных городских слоев. Ударом, окончательно вытесняющим эту группу за пределы легального жизненного быта: чтобы ваш сын не пошел в армию, вас принуждают к откупу. Это как с налоговой системой — теперь мы, государство, знаем, что вы живете не по закону.
И ведь понятно, в чем дело. В СССР услуги и товары не имели цены, и было, в общем, безразлично, как их предоставлять или выдавать. Примерно так же, как все советские граждане были поражены в правах, и в этом смысле служба в армии отвечала общему положению дел в стране. Нынешняя российская армия — неэффективная социальная бутафория вроде натуральных льгот, а по сути — репрессивный полулагерный порядок, противоречащий Конституции по существу вопроса гражданских прав.
В случае с монетизацией льгот речь идет о ликвидации, хотя бы частичной, отжившего советского института. С отменой отсрочек от призыва речь идет о параллельном такого же отжившего советского института функциональном ужесточении.
Логика монетизации требовала бы не отменять отсрочки, а, отказавшись от обязательного призыва, установить единое и всеобщее право контрактной службы. Ну, или хотя бы легализовать откуп, дав возможность жить по закону подавляющему большинству активных граждан. Короче — перевести неработающие общественные обязательства в понятную для всех денежную форму. Так же как в денежную форму переведен его, государства, собственный социальный долг. Но Россия — страна работающей асимметрии, это нам по антитеррористическому пакету еще известно.
На самом деле непопулярная борьба со льготами и отсрочками на социальном и армейском фронтах есть практическое воплощение крепнущей в России идеологии госфеодализма.
То есть таких неравноправных отношений между государством и нацией, где обязательства государства, по возможности, недвусмысленны и прозрачны, а гражданская лояльность представляет собой предмет перманентного уточнения и толкования, часто — как, например, с налогами — задним числом. Но главное — эта лояльность недостижима в принципе. Ее исполнение настолько перпендикулярно нормам общежития, что мы всегда будем выбирать последние, оставаясь виноватыми по закону.
