Цивилизация
«Выборы закончены, заткнитесь», — примерно так звучит в контексте новый закон о митингах, одобренный в среду Думой в первом чтении. Власть (все ее ветви) закончила обязательное хождение в народ, с которым непременно сопряжены выборы, и более не намерена терпеть глас народа под собственными окнами. То есть говорить народ может, даже не испрашивая теперь на то разрешение, но где-нибудь подальше от народных избранников, президента, а заодно и иностранцев. Последние, кстати, удивляются скорее отсутствию у нас демонстраций, которые в большинстве демократических стран являются нормой жизни. Я не буду говорить, что порой написано на плакатах, которые разве что не приклеены к окнам парламентов и всевозможных резиденций в Европе. А также не буду напоминать все «центровые» маршруты, которыми шли миллионные демонстрации в европейских столицах накануне начала войны в Ираке. И я представляю, что бы ожидало и без того атакуемого со всех сторон Блэра, если бы он отказался «услышать» крики протеста или не принял делегацию от демонстрантов в собственной резиденции. Или, например, предложил им погулять не по центру города, а по милым английским левадам в пригороде столицы. Нонсенс! Невозможно!
Даже как-то парадоксально, что страна, прожившая под социалистической, то есть казалось бы народной властью, 70 с лишним лет, теперь приказывает народу отойти подальше и не шуметь. А королевская Британия, например, все время помнит, что «мнением и только мнением народным сильна любая власть». У нас же про народ вспоминают тогда, когда надо все же как-то объяснить, как это можно в демократической стране любить лидера на 80 процентов. Тогда наши политики пожимают плечами и отвечают: «Это выбор народа, что же теперь делать?». Но если народу вдруг взбредет сейчас в голову просить зарплат, пенсий, окончания войны в Чечне или освобождения политзаключенных, то эта самая, избранная им, нанятая им и содержащаяся им на его кровные власть пошлет его куда подальше. Теперь – в буквальном смысле этого слова.
Эта же власть на глазок определит, моральны ли цели демонстрантов, общеприняты ли их требования и готовы ли они обеспечить тишину и спокойствие в отдаленном и не многолюдном месте. И если какой-нибудь Сидоров, например, сочтет, что требовать мира в Чечне аморально, то митинга не будет. А если какой-нибудь Иванов сочувствует бритоголовым и не любит «черных», то ребята порезвятся как умеют.
Вообще, нашим милым законодателям, видимо, кажется, что митинг или демонстрация — это такая разновидность уличной тусовки. Что-то типа рок-концерта, например. Много шума из ничего. Они как-то забыли, что люди организованно митингуют и демонстрируют, собственно, чтобы что-то сказать власти. И, как правило, чтобы что-то от нее потребовать. Проект закона, который не позволяет демонстрантам приближаться к тем, к кому они апеллируют, просто неприличен. Это все равно, что больной гриппом пришел бы к врачу, а тот бы сказал: «Нет, не приближайтесь! У вас грипп! Ближе пяти шагов не подходить. А еще лучше езжайте домой и позвоните мне по телефону». Вот так и наши народные представители. Максимум, на что они готовы, это посмотреть по телевизору, как где-нибудь в Беляеве их избиратели требуют от них, скажем, соблюдать законность. Ну полный абсурд.
Вообще, когда у тебя под окнами ходят с флагами, криками и мегафонами – это неприятно. Мне вот лично неприятно. И когда движение в последний момент перекрывают так, что не выехать из дома, ни подъехать к дому – тоже не нравится. Я так живу последние четыре года во французской столице, где постоянно происходят всевозможные шествия и демонстрации. Там «демонстрируют все» – от врачей и учителей, которым не хватает зарплаты, до арабских девушек и парней, которым не нравится запрет на ношение национальной атрибутики в школу. Но я – просто один из обитателей этого города, который имеет полное право не вникать в смысл слов, которые звучат из мегафона, и злиться на неудобства, которые мне все эти борцы за правду доставляют. Власть же имеет право злиться, но так, чтобы этого не заметил народ, и совершенно не имеет права закрывать окна, отфутболивать свой народ за черту собственной (власти) оседлости и не слышать улицу. Просто потому, что в противном случае завтра этой власти не будет. Это у них. А у нас прямой связи между людьми у власти и мнением народа вроде как и нет. И новый закон лишь доказывает, что власть сделает все от нее зависящее, чтобы общественное мнение и сопряженное с ним гражданское общество формировались как можно медленнее, незаметнее для окружающих, и в режиме, максимально комфортном для тех, кто сегодня обитает в высоких кабинетах и резиденциях.
Автор – специальный корреспондент ИД «КоммерсантЪ»
