Аня вдруг повернулась ко мне и тихо сказала по-русски: «Знаешь, а мне сказали, что в Чечне собираются строить кинотеатр…». И мы обе как-то некстати задумались, прервав общий разговор и совершенно забыв о присутствующих за столом гражданах Франции.
Аня Политковская, моя коллега из «Новой газеты», приехала на несколько дней в Париж, где в переводе на французский вышла книга ее чеченских репортажей. После ее рассказов о Чечне становится особенно понятно, что как раз кинотеатра там и не хватало. А теперь культурно-просветительская программа восстановления Чечни должна обогатиться открытием пары вузов и университета. Видимо, Дружбы народов.
Все это звучит классно на фоне телевизионной картинки разрушенного Грозного, бездомных беженцев, сообщений об угрозе эпидемий и бесконечно затянувшихся боевых действий между не унимающимися боевиками и федералами. Хорошо бы понять, в какой части Чечни наступил столь стабильный мир, что пора подумать и о высшем образовании. А о хлебе насущном, о крыше над головой, о чистой воде – может быть, сначала лучше об этом? О том, как вообще жить в этом заминированном и разоренном, пропитанном всеобщей ненавистью краю?
Кого учить будем? На каком языке? Чему? Чеченцы студенческого возраста будут считаться, и не без основания, потенциальными боевиками. У каждого из них какой-нибудь троюродный брат или двоюродный дядя отстреливается в горах. И он пойдет в созданный русскими университет? Да достаточно один раз приехать в Чечню и заглянуть в глаза тамошних мальчишек, чтобы понять, куда они пойдут. У них свои университеты. Девушек будем набирать? Освобожденных женщин Востока? Ну-ну. Или у нас там русских много студенческого возраста?
Вот если российская армия в Чечне останется навсегда или, по крайней мере, очень надолго, тогда есть смысл и в кинотеатре, и в институтах. Ребятам надо учиться и поднимать культурный уровень. Днем будут учиться, вечером ходить в кино, а по ночам отбиваться от боевиков.
Звучит цинично. А пропагандистская «залепуха» про кинотеатры и университеты как звучит? Это больше всего похоже на судорожные движения, за которыми проглядывает растерянность. Правильно, у Путина есть план восстановления Чечни, и в рамках этого плана значится, что надо найти занятие для местного населения и создавать рабочие места: пусть уж лучше учатся и работают, чем воруют людей. Только вот план предусматривал полную и окончательную победу российской армии над партизанами и бандитами. Но победы пока не случилось. И мира на этой земле нет.
Не работают на войне университеты, вот ведь незадача. Не получается осваивать высокие научные знания под бомбежками и в перестрелках. На войне надо выжить – мирному населению и военным. Вот наука, которую изучают в Чечне. Другой нет и еще долго, боюсь, не будет. Такое кино.
Кстати, о кино. Какие же фильмы, интересно, показывать в Чечне? Например, представьте себе где-нибудь в Гудермесе заработал кинотеатр и показывают, скажем, «9 с половиной недель», где герои поливают друг друга вареньем, мажут клубникой и разбрызгивают вокруг малиновое желе. А? А у них там электропровода крадут и продают. А на рынке вместо клубники литровые банки с жидкостью странноватого цвета и написано: «Бензин».
Наверное, можно попытаться имитировать нормальную жизнь на войне. Но кого этим обманешь? Только не тех, кому выпало проживать этот ад.