Цивилизация
«Газета.Ру» предложила мне дать вам, читатели, советы, как расспрашивать президента Путина во время предстоящего Интернет-интервью. Я сдуру согласилась. Не учла, что советы эти я в то же время невольно даю не только тем, кто готовится задать вопрос Путину, но и тем, кто готовит президента к ответам на вопросы. Задача их и без того в значительной мере облегчена тем, что они заранее получают вопросы, что снижает уровень спонтанности, а значит и искренности в ответах.
Я прочла все вопросы, которые оказались на сайте в тот момент, когда я села писать эти, скажем так, размышления. Вопросов было более двухсот. Сколь разнообразен читатель Интернета! Всем без исключения даю первый и, возможно, самый важный совет. НЕ НАДО ЛЮБИТЬ ИЛИ НЕ ЛЮБИТЬ ПРЕЗИДЕНТА. К НЕМУ НАДО ОТНОСИТЬСЯ.
Это человек, которого мы избираем на высший пост в стране на определенный срок. Для того, чтобы он выполнял определенные функции. И судим его по делам его. И избираем на второй срок, если он хорошо делает свое президентское дело или не переизбираем, если он его делает плохо. Все. Этот совет очень хорош и практически бессмысленен. В России к политическим деятелям относятся как к членам семьи, что предполагает весь спектр чувств – от любви до ненависти. Но только не ровное, спокойное и объективное отношение к функции. Почитайте вопросы, и вы поймете, что это именно так. Итак, задавая вопрос, попробуйте освободиться от индивидуальной эмоции (люблю! не люблю!) и вспомнить, что это вопрос лицу, осуществляющему в данный момент функцию президента страны.
Что, кстати, совершенно не должно означать самоограничений в вопросах о личной жизни президента. Именно потому, что он встречается с читателями Интернета не как частное лицо, а как функция, он вполне готов к таким вопросам. Например, почему жена президента не поехала с ним в Азию? Или: как президент отреагировал на вышедшую в Германии книгу, которая касается его частной жизни?
Чем сложнее, неудобнее, неоднозначнее вопрос, тем более эмоциональным бывает ответ. «Мочить в сортире», — Путин произнес это, отвечая на заданный в десятый раз вопрос. Его достал этот вопрос, вместе с журналистом, который его задавал. Путин сорвался, но в этот момент он был весьма искренним. Намек поняли?
Эти «моменты истины» — большая редкость в интервью любого политического деятеля. Если только словечки типа «сортир» или «дубина» не становятся чисто популистским приемом, то есть с заранее рассчитанным на электоральный (извините за ужасное слово) эффект. Как правило, не стоит надеяться, что в разговоре с вами политический деятель будет искренним или очень уж правдивым. Поэтому надо задавать конкретные вопросы, требующие конкретного ответа и не оставляющие лазейку для демагогии.
Например, вы представляете, сколько можно наплести кружев в ответе на вопрос: «Станет Россия, наконец, сильной страной?» Или теперь уже просто вписанный в историю вопрос Ларри Кинга Путину: «А что у вас там с подводной лодкой случилось?» Ответ, конечно, мог быть удачнее, но и вопрос, должны признаться, еще тот. А теперь попробуйте не ответить на конкретно поставленный вопрос: «Должен был «Курск» проводить испытание новой торпеды?» Или: «Взрыв испытательной торпеды стал причиной гибели «Курска» — да или нет?» Или (все вопросы условные, просто чтобы стало понятно, как в принципе надо сформулировать вопрос, чтобы собеседник не смог уйти от конкретного ответа): «Мы сами выпустили по «Курску» торпеду, и это стало причиной гибели подлодки?» Если в ответах на конкретные вопросы человек начинает увиливать, вдаваться в пространные объяснения, то вам, по крайней мере, ясно, что в вашем вопросе сокрыта истина, которую собеседник не хочет признать. Может ли политик твердым голосом дать конкретный ответ на конкретный вопрос и соврать? Может. Но, во-первых, он несет ответственность за свои слова. А во-вторых, рано или поздно станет ясно, что он соврал. Это тоже результат, хоть и фьючерсный.
Очень советую поговорить с президентом об экономике. И тоже конкретно. Во-первых, это и есть наша жизнь. Во-вторых, хочется понять, каков план действий президента и правительства хотя бы на ближайший квартал. Потому что если все идет по плану, то почему же принимают бюджет без учета выплаты внешнего долга, а потом тратят гигантские усилия, время и деньги, чтобы этот бюджет поменять теперь уже с учетом выплаты долгов и согласовать с Думой? А если никакой экономической программы нет, то чем же тогда занимается президент вместе с правительством, администрацией и многочисленными советниками? Путин год назад, по крайней мере, без особого интереса рассуждал об экономике. И вообще у наших политиков с экономикой беда. Видимо, сказывается старая школа – я имею в виду, что все они в институтах изучали т.н. политэкономию…социализма. Вдумались в название? То-то. Исключением является Чубайс. Ему не надо задавать вопросы об экономике. Он вас заговорит так, что сами рады не будете.
Мне кажется, что очень интересными могут оказаться ответы на вопросы о преемственности Ельцин-Путин. Спросите напрямую, как он относится к развалу СССР, да к той же приватизации, как принято говорить, «по Чубайсу». Ведь, в сущности, ваши вопросы должны помочь вам составить собственное представление о президенте и его образе мышления. Это, собственно, и есть главное, а вовсе не то, снимет ли он Волошина или нет, поменяет ельцинское окружение на какое-то другое или нет. Если вы поймете, «куда он клонит», то сможете сами определить набор дальнейших действий и принципы формирования так называемого «ближнего круга». Спросите, кому Путин доверяет – поименно. И тогда многие другие вопросы естественным образом отпадут.
И последнее. Разговаривайте с президентом уважительно, но на равных. Это «на равных» должно читаться в качестве и интонации ваших вопросов. Никогда не забуду сцену, которую я наблюдала в одном американском офисе. Президент США шел к двери, а ему навстречу шла уборщица, мимоходом смахивая пыль с и без того блестящих дверных ручек. Она с чувством абсолютного внутреннего достоинства поздоровалась с главой мировой державы, при этом не прогнувшись ни на миллиметр в позвоночнике. Он уважительно поздоровался с уборщицей. Иначе и быть не может.
Это вы делаете президентов. Во всяком случае, так должно быть, что бы по этому поводу не думали политтехнологи. То есть президент вам кое-чем обязан. А вот чем будете обязаны ему вы и будете ли, покажет время. Собственно, это вы, видимо, и хотите у него выяснить.
