Конец эпохи Арафата

Он и не мог умереть по-человечески, чего я бы ему, как и любому умирающему, конечно, пожелала. Толпы журналистов перед госпиталем «Перси», верные поклонники Арафата с его портретами в руках, конфиденциальные слухи о смерти и официальные опровержения, врачи, прячущие глаза, Ширак, заехавший пожелать трупу, или полутрупу, выздоровления, слухи, поиск банковских счетов, сплетни про жену. «Каннский фестиваль какой-то», — довольно точно пошутила моя парижская подруга. «Пляски» над телом уже в сущности ушедшего в мир иной Арафата продолжались, как я понимаю, неделю. Как жил, так и умер – под раздирающие стенания «мы осиротели» — одних, и нервные крики «где бабки?» — других. Он был большой хитрец – бессменный лидер ООП. Он хитрил даже со смертью. «Умер, мозг не работает, пациент скорее мертв, чем жив». И через полтора суток: «Арафат открыл глаза». Вий! Да и вообще, Гоголь все уже написал: он как бы не умер, но в то же время и не вполне живой. Так умирал Сталин, который, если верить легенде, тоже открыл глаза, когда соратники уже объявили его мертвым. И товарищи жутко труханули, хотя глаза открыл уже не Сталин, а беспомощное тело. Сильно обремененная совесть не отпускает этих ребят тихо в мир иной. Они не могут заснуть и не проснуться. Их прощание с жизнью не бывает легким, а смерть не сопровождается отпущением грехов.

Сегодняшнее утро началось с того, что какой-то российский эксперт с лицом убийцы объяснял мне в наскоро слепленном Первым каналом документальном фильме о светлом жизненном пути Арафата, что умер «великий революционер». Я слегка обалдела. В последнее время мы так дружим с Израилем, так стремительно усваиваем их опыт борьбы с терроризмом, что подобное заявление по меньшей мере бестактно. Впрочем, «великий революционер» Сталин тоже занимался «эксами», то есть терроризмом. Исходя из «революционной» логики и борца любыми средствами «за интересы чеченского народа» Басаева легко можно причислить к лику великих революционеров, о чем вышеупомянутый эксперт, видимо, не подумал. А также наш замечательный знаток Арафата, видимо, не подумал о том, что в России теперь тоже взрываются самоубийцы, обвязанные поясами смертников, разлетаются на куски самолеты в воздухе, людей берут в заложники – короче, Россия уже в полной мере испытала на себе «революционные методы борьбы», под многими из которых стоит автограф палестинских «революционеров» и лично «великого» Арафата. Или он ничего не забыл. Русские «специалисты» всегда любили Арафата. Это был «наш парень» в гораздо большей степени, чем бен Ладен – «американским». Может быть, поэтому американцы не боятся называть бен Ладена террористом, а мы предпочитаем вспоминать о нобелевском лауреате премии мира и «великом революционере» Арафате.

И мне бы сегодня, в день его официальной смерти, вспомнить о хорошем. Например, о том, как маленькой девочкой я шла с отцом в гостиницу «Метрополь», где папа стригся. И вдруг нам навстречу вышла группа мужчин, среди которых выделялся один – у него на голове был платок (черно-белый или красно-белый, уже не помню точно). И большие темные очки. А еще на улице в этот момент снимали кино, и героем этого кино был как раз странный дядя в платке. Это было понятно, потому что другой мужчина с кинокамерой что-то ему кричал и показывал рукой, куда тот, в платке, должен подойти и как повернуться. Но я как завороженная смотрела почему-то на платок, и как только папа отпустил слегка мою руку, бросилась со всех ног к этому платку, потому что надо же потрогать и похлопать дядю по голове с этим платком. Короче, как теперь понимаю, я «влетела» в кадр. Герой фильма, нисколько не смутившись, подхватил на руки маленькую девочку, которая мчалась к нему с максимально доступной ей скоростью, и с улыбкой повернулся в сторону камеры. Но это все меня не волновало. Я гладила шашечки на его голове, пыталась стащить с носа темные очки и жутко веселилась. Папе потом объяснили, что девочка снялась в кино про большого друга советского народа Ясира Арафата. Ленин и дети, блин. Папа не обрадовался, не рассердился и вообще в свойственной ему манере не высказал никаких явных эмоций. Я почему-то думаю теперь уже, что мой папа в тот момент все прекрасно знал про «большого друга советского народа», а также о том, чего он стоит в буквальном и переносном смысле слова.

Это мы узнали позднее, а некоторые не хотят знать до сих пор. Что Арафат финансировал террористов-смертников, взрывавших себя так, как теперь у нас взрываются «шахидки». Арафат дал зеленую улицу ХАМАСу и «Исламскому джихаду» (организация запрещена в России). Палестинские террористы первыми увели терроризм в небо. Верные арафатовцы брали пассажиров в заложники и взрывали самолеты в 60–70-е, когда нам в нашем тихом застое такое еще и не снилось. Они знали, как это делается, тогда, когда Басаев ходил пешком под стол. И наши «специалисты» все прекрасно знали о том, что делает большой друг советского народа. Мы тогда дружили с палестинцами и не любили евреев. А потом выросли собственные «воины», которые научились взрывать, взрываться и брать заложников. И тут мы стали дружить с евреями, которые лучше других научились защищаться от наших лучших друзей во главе в «великим революционером». Вот такая история.

Она не дописана. И смерть Арафата означает лишь конец эпохи Арафата. И я при всем желании не могу найти никакого позитивного результата этой эпохи. Поэтому в отличие от французского президента или некоторых наших специалистов шляпы перед гробом не снимаю.

Автор – специальный корреспондент ИД «КоммерсантЪ»