Цивилизация
Чилийские экономические чудеса продолжаются. Левые находятся у власти в этой стране уже полтора десятилетия, но основы эффективной экономики все никак не разрушатся и даже, напротив, укрепляются: инфляция низка, системы социального обеспечения работают нормально, а ВВП растет в среднем на 6% в год. Представитель социал-демократов Мишель Бачелет хотя и с небольшим отрывом, но выиграла президентские выборы у правого «гарвардского мальчика» — избиратели от добра добра не ищут. Тем более что чилийские левые (не в пример чересчур экспансивным латиноамериканским соседям — например, в Боливии или Венесуэле) последовательно проводят рациональную правую экономическую политику, приделав ей вполне дружелюбное социал-демократическое лицо: на одних воспоминаниях о пиночетовских фокусах в Чили, как выяснилось, можно и сегодня побеждать на выборах.
Именно в этой стране слишком хорошо помнят уроки политической истории.
Как известно, существуют левые и левые. С одной стороны это Эво Моралес, национализирующий сырьевые отрасли и превращающий Боливию в большой южноамериканский «газпром». Или Уго Чавес, политик жириновской стилистики. С другой стороны — Бачелет, для которой уже сейчас одна из основных проблем в собственном политическом позиционировании — ехать или не ехать на инаугурацию высокоморального Моралеса: левые в Чили слишком респектабельны для того, чтобы оказывать публичные почести своим весьма экстравагантным соседям.
С такими левыми можно идти в разведку и заходить на «Левый поворот». Особенно если проводить при этом правую политику.
Бачелет переиграла правого небедного американофила скорее на очевидных имиджевых преимуществах, нежели благодаря предвыборной программе. Мать-одиночка, трое детей, отец — генерал военно-воздушных сил, как и сама Мишель, пострадал при Пиночете. Феерическая биография, альендовское обаяние, красные флаги. Все это гораздо сильнее действует на избирателя, чем обещания зло превратить в добро и даже любовь, а также улучшить системы образования, здравоохранения и пенсионную. Тем более в пенсионной системе уже и непонятно что, собственно, улучшать, поскольку в Чили она после реформы 1981 года стала не просто самой передовой и надежной, но и финансовым двигателем потребительской экономики — от жилищного строительства до страхования.
Опыт чилийского чуда замечателен и примечателен не тем, за что его любят многие русские экономисты от Найшуля до Авена. То есть не авторитарным прикрытием ультрарыночных реформ. А тем, что оно, чудо, работает при любых правительствах и президентах. А главное — поддерживается национальной демократией. Стоит вспомнить, что Пиночет, проиграв в 1988 году плебисцит по поводу продления полномочий, добровольно, то есть согласившись с народным волеизъявлением, ушел в отставку. С этого момента чилийские экономические достижения поддерживаются и воспроизводятся благодаря демократии.
Возможно, здесь есть внутреннее противоречие: основы чуда были заложены именно при правлении военных. Правда, есть и контраргумент — слава богу, что военная администрация и лично Пиночет практически не вмешивались в работу экономистов «чикагской школы». Это не всегда свойственно господам военнослужащим, о чем свидетельствует печальный опыт соседних южноамериканских стран, включая такой хрестоматийный образец, как Аргентина.
Борис Николаевич Ельцин не Пиночет, но, обеспечивая политическое прикрытие российским реформаторам, он действовал строго по чилийскому сценарию.
Сходство лишь усугубляется тем, что и чилийское благоденствие наступило отнюдь не сразу. «Шоковая терапия», ставшая классикой жанра, дала эффект, в том числе антиинфляционный, не одномоментно. Приватизация тоже. Внешняя конъюнктура и ошибки в экономической политике дважды приводили Чили к впечатляющему спаду экономики в 1975 и 1982 годах.
Либеральные экономические реформы, вне зависимости от того, проводятся они при Ельцине или Пиночете, не вздохи на скамейке и не прогулке при луне, зато рано или поздно они дают вполне конкретный результат.
Начиная со снижения в 1974-м, через год после военного переворота, бюджетного дефицита с 25% ВВП до 4% (примерно то же самое происходило и в пореформенной России) и заканчивая 10-процентным ростом ВВП в 1989-м. Хосе Пиньера, автор чилийской пенсионной реформы и однофамилец конкурента Мишель Бачелет на президентских выборах, писал о своем весьма успешном детище: «В итоге, если работникам предоставить выбор, они единодушно голосуют собственными деньгами за свободный рынок, даже если речь идет о таких священных коровах, как социальное обеспечение». Важный нюанс состоит в том, что тот же Пиньера умел популярно объяснять замысел правительства и даже в условиях режима военной администрации вести внятный диалог с обществом. Это еще один урок чилийского чуда. И причина его поражающей воображение долговечности, равно нечувствительной к фамилиям конкретных президентов Республики Чили.
