Цивилизация
Очередное поздравление Владимира Путина Виктора Януковича могло бы восприниматься как анекдот примерно с двухлетней бородой, однако по-настоящему забавно в нем как раз то, что это больше не шутка. Впрочем, ощущение политического дежа-вю, посещающее при взгляде на состав нового украинского правительства, быстро рассеивается. Ведь те же самые люди вернулись к власти в совершенно иной ситуации.
Не покидает чувство, что обе стороны (а уж Россия-то точно) испытывают некоторую неловкость. За время, прошедшее после блистательного провала-2004, отношения с Украиной прочно вошли в конфронтационную колею, обретя тем самым своеобразную стабильность. Москва и Киев, кажется даже вздохнули с облегчением, когда отпала необходимость изображать наличие каких-то особых симпатий друг к другу. Возвращение к власти человека, ради победы которого Кремль два года назад поставил на кон весь свой политический ресурс, вроде бы требует изменения курса.
Однако никакого желания делать это Россия не испытывает, да и Украина ни на что подобное, похоже, уже не рассчитывает.
Для внешней политики Москвы следствием «оранжевой революции» стала установка на предельно жесткий прагматизм в отношениях с соседями (да и не только с ними). Такой подход идеально совпадает с общим настроением российской элиты, которая сегодня не верит ни во что, кроме голого интереса и циничных разменов.
Правда, с высоты обретенного опыта особенно трудно ответить на вопрос: а зачем все это (имеется в виду отчаянная битва, которую два года назад вела Москва) вообще было нужно? Если проанализировать события последних примерно 20 месяцев, приходится признать, что киевский Майдан стал важной вехой политического развития России. Осенью 2004 года в Киеве дала сбой, как казалось, вполне тщательно подготовленная операция по легитимной передаче власти назначенному преемнику через процедуру выборов. До тех пор на постсоветском пространстве было два успешных примера — приход к власти Владимира Путина в Москве и Ильхама Алиева в Баку. При всей специфике ситуации в каждом из этих случаев оба они подтвердили, что подобное возможно. Провал Виктора Януковича продемонстрировал, что исход может быть и другим, несмотря на задействованные финансовые и административные средства.
Российские власти, как и руководство других республик, которым предстояли перевыборы — от Казахстана до Белоруссии, — извлекли серьезный урок из украинской ситуации. (Киргизский лидер Аскар Акаев, недооценивший ее серьезность, в одночасье превратился в политического пенсионера.) Вывод, впрочем, заключался не в том, чтобы плавно заменить управляемую демократию настоящей, а в необходимости совершенствовать уровень управления.
В результате целенаправленных усилий, предпринятых Кремлем за последние полтора года, все атрибуты «цветной революции» взяты под плотный контроль — иностранные неправительственные организации и молодежные движения, оппозиционные партии и последние относительно независимые телеканалы, чем-то недовольные представители номенклатуры и их потенциальные спонсоры «закрыты» наглухо. Спору нет, началось это задолго до Майдана, но после него система обрела не только стройную и законченную форму, но и специальное название «суверенной демократии». Идеологическая обработка населения в духе этого нового понятия носит комплексный и довольно изобретательный характер.
Усилия увенчались успехом: «цветная революция» в России невозможна.
По результатам июльского опроса «Левада-центра», 40 процентов россиян готовы проголосовать за любого человека, которого назовет своим преемником Владимир Путин. В мае результат был еще выше — 43%, а ведь настоящая раскрутка операции «Преемник» еще и не начиналась! Можно, конечно, видеть в этом потрясающем воображение результате свидетельство невероятного доверия, которое граждане питают к главе государства.
Но скорее готовность россиян голосовать, по сути за кого угодно, за никому еще не предъявленного анонима должна вызывать у властей огромную тревогу.
Получается, что создана мощнейшая машина воздействия на несамостоятельный, легко манипулируемый электорат. И это воздействие, в принципе может быть повернуто в любом направлении. Тем более что количество социально-психологических проблем, с которыми сталкивается российское общество, едва ли заметно уменьшается.
Конечно, сегодня трудно представить себе вариант, при котором кто-то осуществляет силовой перехват рычагов управления этой машиной и резко крутит штурвал. Но опыт современной мировой политики, стремительно меняющейся чуть ли не каждые пару месяцев, наглядно свидетельствует: зарекаться от чего бы то ни было не стоит.
Политическое возрождение Януковича стало возможным именно потому, что в 2004 году он принял результат выборов, которые были признаны демократическими, и включился в игру по новым правилам.
В демократическую модель при всех ее очевидных недостатках вмонтирован механизм амортизаторов. Даже тот фарс, в который довольно быстро превратился многомесячный процесс формирования нового украинского правительства, был элементом системы «сброса давления» и необходимой самокоррекции.
Управляемая демократия лишена такой возможности. Сбой, неудача в этой системе, а полностью исключить их не может никто, означают окончательный и бесповоротный крах карьеры лидера и его ближайших соратников. В том числе, наверное, и потому, что симпатии «правильно настроенного» электората — вещь не просто переменчивая, а меняющаяся резким и обвальным образом. Люди, которых убедили в безальтернативности лидера, не прощают ему промаха. И часто готовы мстить даже за то, в чем он на самом деле не виноват.
