Цивилизация
В России существует странная бюрократическая традиция — приступая к обсуждению какого-либо принципиального вопроса государственной политики, начать с разнесения в пух и прах существующего положения в этой сфере как никуда не годного. В течение этого года, когда в связи со сменой президента страны государству потребовались новые масштабные идеи,
мы уже выяснили, что в стране господствует правовой нигилизм, проверяющие инстанции творят с малым бизнесом «просто ужас», кругом экологическая разруха, российская транспортная инфраструктура в никудышном состоянии.
Подобное самообличение хорошо объясняет необходимость неких решительных мер по исправлению ситуации, но вызывает некоторое недоумение. В принципе, идентификация проблем перед обсуждением действий по их исправлению — штука нормальная. Однако российские чиновники часто дают критическую публичную оценку ситуации во вверенных им сферах с каким-то особым мазохизмом: вроде бы нынешние руководители страны находятся у власти уже довольно длительное время и можно было хотя бы попытаться исправить ситуацию? И кто несет ответственность за провальное состояние дел в тех или иных сферах, как не они сами?
Такие «посыпания голов пеплом» выглядят очевидно глупо, но в то же время понятно, отчего у чиновников случаются приступы подобной самокритики.
В России нет культуры подотчетности бюрократии обществу — если бы такая подотчетность существовала, чиновники находили бы форму поговорить о проблемах, не сгущая краски и умея «продавать» публике уже достигнутые результаты своей деятельности, лишь осторожно намекая на проблемы.
Однако даже в относительно демократичные 1990-е федеральная бюрократия в целом находилась под мощным политическим прикрытием президента страны и могла себе позволить сохранять советскую управленческую культуру, в рамках которой конкретный бюрократ подотчетен лишь начальству и мнение населения его не интересует.
А для разговора с начальством апокалиптический тон вполне подходит. Запугав руководителя масштабом проблем, можно убить сразу двух зайцев — создать для самого себя оправдательный задел под неторопливость будущих шагов по разрешению проблем (которые «так сложны, что требуют огромного времени») и потребовать значительных ресурсов для «исправления положения». Об ответственности можно не беспокоиться, если главные принципы формирования бюрократической вертикали — клановость и лояльность, а подотчетность избирателю носит лишь формальный характер.
На прошлой неделе в подобную ловушку в очередной уже раз попал новый президент Дмитрий Медведев. На совещании с полпредами в федеральных округах, призванном презентовать новую помпезную идею по «созданию целостной системы воспроизводства и обновления профессиональной элиты в стране», Медведев начал с зачитывания подготовленных ему тезисов о том, насколько все плохо в России с комплектованием высших управленческих кадров. Новостные ленты обошла фраза о трудностях с подбором кандидатур назначаемых губернаторов (хотя в 1995–2004 годах, когда губернаторы избирались всенародным голосованием, кадрового голода отмечено не было). Однако принципиальнее другое: в своем выступлении, уже не в первый раз абсолютно неудачном,
Медведев вытащил наружу и признал вслух все глубинные болячки системы комплектования высших управленческих кадров для госвласти. Дефицит кадров, обусловленный жесткими ограничениями, налагаемыми подбором людей по принципу лояльности. Низкий уровень кадровой ротации. Отсутствие профессиональных лифтов. Торговлю должностями.
Естественно, для нормального мыслящего человека все эти слова звучат как приговор сложившейся в российской власти модели кадровой политики. Причем здесь необходимы системные изменения: модель, основанная на клановости и круговой поруке, с одной стороны, и приоритете лояльности над результатом при оценке эффективности действий чиновника, с другой, обречена.
Многие комментаторы уже отметили то, что лежит на поверхности: радикально поменять ситуацию к лучшему может возвращение полноценной политической конкуренции, когда свобода СМИ и ответственность чиновников перед избирателями, обеспечиваемая ротацией управленческих команд через выборы, создают давление на чиновников, стимулирующее их к эффективной работе, и необходимый «кадровый сквознячок». В этих рецептах нет ничего сенсационного.
Учитывая специфическую проблему отсутствия у российской бюрократической системы иной глубинной культуры функционирования, кроме советской (помноженной на новые мотивации коррупционного плана), не помешали бы и специальные меры, такие как введение обязательной кадровой ротации и кардинальная смена системы мотивации чиновников. В сегодняшней системе документы и инструкции, регламентирующие порядок работы чиновников, предусматривают в качестве главного критерия оценки эффективности их деятельности своевременность выполнения текущих поручений руководства, а не достижение порядка во вверенных чиновникам сферах — то есть лояльность, а не результат. Конечно, подобную систему целеполагания в работе бюрократии необходимо менять.
Обо всем этом говорится, например, в проекте программы «300 шагов к свободе», опубликованном недавно коалицией российских демократов, созданной на петербургской объединительной конференции 5 апреля этого года.
Но куда там:
Медведев, начав за упокой, этим же и закончил, не предложив ничего лучше создания очередной «вертикали» по набору «резерва управленческих кадров», отбирать кандидатуры в который он намерен лично.
Ничего не скажешь, блестящее решение. Помимо дальнейшей монополизации системы комплектования кадров одним-единственным политическим кланом, ни к чему иному оно не приведет.
На самом деле Медведеву трудно признаться, что для разрешения озвученных им же самим болезненных проблем необходима коренная реконструкция всего властного механизма: открытие политической системы для полноценной конкуренции, ликвидация политической монополии правящего клана, начало серьезного, честного разговора о результатах (а на самом деле серьезных провалах) работы действующих руководителей страны — подобно тому разговору, который начали мы с Борисом Немцовым, опубликовав в феврале этого года доклад «Путин. Итоги».
Трудно поверить, что Медведев готов на все это. Непонятно тогда, зачем было раскрывать рот по поводу системных проблем с принципами кадровой политики в государственной власти. В очередной раз стало ясно, что король голый — при этом именно голому королю и предлагается теперь лично заняться отбором «профессионального кадрового резерва». Итоги совещания по кадровой политике у Медведева, таким образом, уже очевидно продемонстрировали степень интеллектуальной и управленческой деградации внутри российской власти.
