Цивилизация
У всех есть часы. У народного заседателя, проститутки, егеря,
космонавта, антиглобалиста, президента Путина, мамы, алкоголика,
лавочника, солдата, беременной женщины, хоккеиста и медсестры. Часы
есть даже у жирафа, выхухоли и козла. Часы есть у всех. Даже если их
нет. Потому что часы нужны не для того, чтобы определять, сколько
времени тебе отмерено, когда идти в парикмахерскую, по бабам или спать.
А для того, чтоб правильно понимать, кто ты такой на самом деле — козел
какой-нибудь, хоккеист или президент Путин.
Вот, например, перед нами часы олигарха. Что это за часы? Конечно, это
хитрый, подлый, вредительский набор механизмов. Эти часы ходят и
высматривают: что бы украсть у народа? Увидят бесхозную баррель,
кубометр или унцию, хотя бы и тройскую, спрячут и никому не дают. Зимой
не допросишься.
— Который теперь час? — спросишь у таких часов и считай, что погиб.
Оберут, изнасилуют, расчленят и опорочат.
Часы олигархов всегда спешат, всегда рвутся к власти, жадность не дает
им покоя. Конституция им не указ, курица — не птица. Из-за этого часы
олигархов всегда сочтены и равноудалены от Кремля. И только один раз в
год, в ночь с 31 декабря на 1 января, когда куранты на Спасской башне
бьют двенадцать раз, олигархи превращаются в тыквы, и по стране начинает
шагать веселый беззаботный праздник Новый год.
Другие часы у ухо-горло-носа. Это, как правило, утренние или вечерние
часы, зависит от поликлиники. Всякий глухой, немой и сопливый россиянин
ищет от этих часов облегчения, рецепта и процедуры. Вовремя заглянуть
каждому гражданину в ухо, в горло и в нос — вот задача часов всякого
современного ухо-горло-носа, и нет под Луной задачи благородней.
Хотя, конечно, под Луной благороднее всего задача космонавта. Родина
специально отберет этих людей среди смертных и делает из них мирные
снаряды, которые никуда не должны попасть, ничего не должны повредить.
Космонавтов одевают в скафандр, поджигают под ними взрывчатку и
выстреливают в неизвестность. Терпеливые, голодные, невесомые
космонавты летают по кругу и проносятся над продуктовыми киосками,
танцплощадками, пивными павильонами и дачными парниками. Сердце их
замирает от красоты мироздания, воля твердеет, мозг атрофируется и они
сами собой превращаются в гигантские планетарные часы, в секундные
стрелки человеческого разума, всеобъемлющего, но слабого и бесполезного.
Полная противоположность космонавту — алкоголик. Если часы космонавта
грандиозны и бессмысленны из-за того, что сама космонавтика противоречит
природе, то часы алкоголика невелики, но точны. Часто доводя себя до
скотского состояния, алкоголик ближе всех людей подбирается к тайне
мироздания и естественному ритму природных сил. Хороший алкоголик не
летит на ракете вдаль, а падает в космическую бездну самопознания. Он
подобен рыбе, которая милостью Создателя знает о наступлении дня и ночи,
смене времен года и течений сама, без помощи каких-нибудь приборов. Рыба
молчалива, невидима и непостижима, как падший космонавт. Алкоголик
печален и запутан, как ученая рыба. Алкоголика вообще бы следовало
признать венцом творения природы. Но, как и рыбы, они, увы, плохо
приживаются среди людей.
У всех есть свои часы. У проститутки — два часа, у хоккеиста — три
периода, у солдата — два года, у беременной — 36 недель. Есть часы у
азербайджанца, они меряют повседневность килограммами и кучками. Есть
часы у ткачихи, они дают ей заводской гудок. Есть часы у Владимира Ильича
Ленина, по ним определяют, когда вождь устал и хочет побыть один,
отдыхая во мгле от ходоков. Есть даже часы у Путина, хотя они и не его.
Их присуждает воля обстоятельств, и только по ним можно потом
определить, пришло уже время или нет. Многим хотелось бы взглянуть на
эти часы, но никто не может этого сделать. Даже, я боюсь, сам Путин.
Есть часы и у меня. Они, как мне кажется, все еще ходят, чем дают мне
понять, что многое еще мне по плечу, впереди меня ждут мерцающие россыпи
мудрости, славы и покоя. Часы мне подарила Дуня. Дунин муж купил их на
перекрестке у какого-то пропойцы. Когда я надеваю эти часы, Дуня
говорит, что я похож на папуаса. Должно быть, так оно и есть.
