Цвет нации

Задушевный друг российских властей и владелец горячо любимого мной лично футбольного клуба «Милан» Сильвио Берлускони просто и наглядно показал, до какой степени животной, вульгарно биологичной остается политика даже в относительно цивилизованном мире.

Мимоходом, из самых лучших побуждений, мы оцениваем политиков в категориях цвета кожи, а не их способности править миром.

Во время встречи с президентом Дмитрием Медведевым в Москве, перечисляя достоинства свежеизбранного президента США Барака Обамы, г-н Берлускони с присущим ему (и отчасти напоминающим путинский) грубоватым юмором выдал следующие характеристики будущего хозяина Белого дома: «Молодой, симпатичный и даже загорелый».

Берлускони тут же начали критиковать. Первая леди Франции Карла Бруни заявила: «Некоторые люди спишут слова Берлускони на юмор, но я в очередной раз рада, что стала гражданкой Франции». Единственный чернокожий депутат итальянского парламента Жан-Леонард Туади негодовал: «В США такая шутка была бы не просто неполиткорректной, она была бы воспринята как оскорбление той удивительной интеграции, которую итальянскому премьеру стоило бы взять за образец». В результате комментарии по поводу шутки Берлускони сыпались с разных сторон несколько дней, им не помешали ни мировой финансовый кризис, ни другие глобальные неурядицы в жизни человечества.

На самом деле Сильвио Берлускони, с простодушием режущего правду-матку шута при дворе жестокого тирана, всего лишь обнажил тот ценностный фон, на котором по-прежнему творится мировая политика.

При любом упоминании имени Обамы в наших новостях во время предвыборной кампании мы постоянно, прежде всего, слышали выражение «темнокожий кандидат в президенты».

Хотя никому и в голову не приходило называть Хилари Клинтон или Джона Маккейна «белокожими кандидатами». Именно цвет кожи, таким образом, автоматически становился главным признаком, по которому сам факт победы Обамы на президентских выборах объявлялся историческим.

Пусть так. Цвет кожи, биологическое происхождение Барака Обамы в некотором смысле действительно может изменить цвет кожи всей мировой политики. Сейчас эта политика, разумеется, щедро сдобренная вненациональной борьбой за контроль над энергоносителями, основана на идеологическом и биологическом разделении народов. Религиозная, расовая, национальная непримиримость (и политкорректность как противовес этой вражде, сама по себе вещь очень важная, но лишь чуть приглушающая противоречия, а не нацеленная на поиск глобального выхода из них), попытки одних стран и цивилизаций навязать свои ценности другим или, напротив, отомстить за такое навязывание ценностей – вот основы современной политики.

Происхождение Барака Обамы дает ему дополнительный шанс внести в мировую политику здоровый космополитизм. Начало, объединяющее, а не разделяющее миллиарды людей.

Мы молимся разным богам, но одинаково хотим счастья своим детям. У нас есть общие глобальные проблемы, с которыми никто не в состоянии справиться в одиночку: массовый голод, угроза истощения запасов питьевой воды и энергоносителей. Наконец, у человечества впервые в его истории столько оружия, и это оружие имеет такую разрушительную силу, что может почти одномоментно уничтожить всю нашу цивилизацию. Эти проблемы заставляют человечество и, прежде всего, политическую элиту наиболее крупных, влиятельных, экономически развитых и богатых стран думать о том, как сплотить людей вокруг общих глобальных угроз. Это не утопия, не идеалистические мечтания. Это практический путь преодоления вызовов, ставящих под сомнение само существование людей.

Тем не менее, при всем понятном желании того же американского общества считать первое появление в Белом доме человека с небелым цветом кожи важным демократическим достижением США, гораздо важнее вообще «забыть» о таком достижении, не педалировать его. В большой политике биологические признаки человека не должны выпячиваться как раз из политических соображений. Отмечать в качестве особенности лидера страны цвет его кожи, происхождение или пол (выражение «первая женщина-президент» нормально звучит только в историческом контексте как фиксация случившегося факта, но не для описания заслуг или неудач такого политика) — значит, невольно поощрять некие формы дискриминации.

Барак Обама — первый темнокожий президент США исключительно для истории, но не для современности, не для своего конкретного правления. Если он отметит свое президентство грандиозными свершениями или большими провалами, это случится вовсе не из-за цвета кожи. Для России, где до сих пор в ходу бытовые ксенофобские выражения вроде «лица кавказской национальности», особенно важно понимать такие нюансы.

У нас ведь на бытовом уровне до сих пор принято в качестве изначального желания опорочить конкретного правителя подозревать его в том, что он «еврей».
В шутке Сильвио Берлускони слишком много правды, чтобы она могла пройти незамеченной. Человечество должно дожить до момента, когда такая шутка не будет ни оскорбительной, ни смешной. Когда никому из политиков просто не придет в голову таким образом пошутить о коллеге.