Кадры решают все

На неделе два человека в Москве получили работу. Александр Музыкантский стал уполномоченным по правам человека. Леонид Десятников назначен руководителем Большого театра.
Эти два назначения (вернее, одно – Музыкантский, конечно, избран, причем депутатами Мосгордумы) демонстрируют нам единый кадровый тренд. Хотя вроде бы композитор-авангардист Десятников и экс-префект Центрального округа — герои из разных опер.

Об Александре Музыкантском ничего плохого широкой публике не известно, кроме того, что видно невооруженным глазом. Центральный округ – это ведь тот округ, который изменился до неузнаваемости за последние лужковские годы. Сносим, реставрируем на корню, получаем апартаменты представительского класса, продаем, снова роем котлован. Эта досадная мелочь немного портит впечатление от деятельности этого, несомненно, талантливого чиновника и руководителя. Но избрание Музыкантского омбудсменом интересно не этим. Этим оно как раз не интересно. Александр Ильич – настоящий добротный чиновник. Ни в чем правозащитном не замечен. Чиновник-правозащитник – удивительное словосочетание. Но будем надеяться, что новый назначенец покажет нам, что это и есть самая эффективная комбинация слов, и с правами человека в Москве все наладится. Кстати, Музыкантскому теперь придется иметь дело с обманутыми дольщиками и гражданами, протестующими против сноса их исторических и не очень домов. Зная все тонкости работы градостроительного комплекса столицы, омбудсмен им наверняка подскажет эффективные способы отстоять свои права. Написание писем и живые кольца вокруг стройплощадок на застройщиков впечатления не производят.

Назначение Леонида Десятникова руководителем Большого также удивительно. Причем по той же причине, что и назначение Музыкантского. Только тут все ровно наоборот. Десятников – не чиновник. Настолько не чиновник, что против постановки его оперы «Дети Розенталя» по либретто Владимира Сорокина протестовали депутаты, «Идущие вместе» и видные деятели культуры. Госдума даже готовила специальное постановление на эту тему, но для его внесения в повестку дня голосов оказалось недостаточно. Десятников пишет музыку, которая не имеет отношения к музейному искусству, с которым ассоциируется главный театр страны — наследник и хранитель большого стиля. И вот вдруг назначили. А между тем в чиновной иерархии руководитель Большого – это серьезнейшая должность. «Насколько я знаю, министр культуры сообщил о моем назначении на коллегии. По-моему, это не вызвало никаких протестов. Видимо, «Дети Розенталя» — это какой-то забытый уже сюжет. Сейчас, наверное, другая эпоха», — сказал Десятников в интервью «Коммерсанту».

По поводу эпохи – это вряд ли. Есть ощущение, что назначения, которые так живо обсуждает общественность, как раз ярко свидетельствуют о текущем моменте. Кадровый вопрос, о важности которого говорил еще товарищ Сталин в своей знаменитой речи 4 мая 1935 года (той самой, где «кадры решают все»), закрыт раз и навсегда. То есть решен в пользу чиновника. Чиновник теперь универсален. Он – реинкарнация человека эпохи Возрождения. Он решает, кто будет избирать и кому быть избранным. И в смысле выборов, и так, вообще по жизни. С равным успехом он может руководить и префектурой, и министерством-ведомством, и госкорпорацией, и коммерческим предприятием, перетекая с городского на федеральный и даже международный уровень безо всякого ущерба для себя и вверенного ему участка. Чиновника можно поставить во главе общественной организации, можно доверить ему правозащиту, он может бороться за экологию, решать вопросы истории, культуры и нравственности (как Олег Митволь недавно решил вопрос с антисоветчиной в отдельно взятой шашлычной). Кадры решают буквально все и за всех.

Это раньше кадрами разбрасывались. «Вместо того чтобы изучать людей и только после изучения ставить их на посты, нередко швыряются людьми, как пешками. Ценить машины и рапортовать о том, сколько у нас имеется техники на заводах и фабриках, научились. Но я не знаю ни одного случая, где бы с такой же охотой рапортовали о том, сколько людей мы вырастили за такой-то период и как мы помогали людям в том, чтобы они росли и закалялись в работе. Чем это объясняется? Объясняется это тем, что у нас не научились еще ценить людей, ценить работников, ценить кадры», — сетовал товарищ Сталин.

И правда, были времена – увольняли людей, сбрасывали как балласт с корабля современности, выкидывали из машины госуправления. В 90-е депутаты сменялись в Госдуме, премьеры слетали с кресел, как осенние листья с ветвей, министры теряли свои портфели, прокуроры снимали мундиры после посещения бань в компании нимф. Многие думали, что это ротация кадров – оказалось, что вакханалия, разборки, война компроматов и чехарда. Теперь все наладилось. В мире установились стабильность и преемственность.
Чиновников оценили по достоинству, посчитали, внесли в табели о рангах, распределили, наградили. Они – сами себе и кадровый резерв, и костяк. Никого нового, со стороны, им больше не нужно. Естественная убыль по возрасту будет восполнена новыми поколениями госслужащих. Хороший чиновник – карьерный чиновник. Лучше карьерного только наследственный чиновник. Это сейчас должность можно получить по знакомству или по родству. А надо – чтобы по наследству, по праву рождения. Как дворянство. Чиновничество – вот новая аристократия России.

Причем тут Десятников и Музыкантский, спросите вы, увлекшись нарисованной блистательной перспективой? А притом что назначение на высокие должности этих достойных людей с такой разной биографией позволяет нам сориентироваться в мире вакансий и профессий.

Чтобы преуспеть в любой из отраслей народного хозяйства, нужно быть чиновником. Хорошим, эффективным, грамотным. Очень вменяемым и понятливым.
Исключение, по традиции, составляют области эфемерного и малобюджетного: всякие культура, искусство, наука, образование, языкознание, отчасти журналистика. Чиновника не могут назначить первой скрипкой в оркестр Спивакова, утвердить на должность прима-балерины Большого театра (нет, утвердить, конечно, могут, но танцевать-то как?). Нельзя издать приказ о зачислении на должность художника, не получится сесть на ставку писателя, нет в штатном расписании позиции кинозвезды или гениального сценариста. В любом деле, где результат нагляден – его можно пощупать руками, послушать, почитать – чиновника можно обойти. И стать известным и уважаемым профессионалом. И даже чиновником в итоге можно стать. Сами предложат и сами все дадут.

Но стоит ли так далеко и так долго ходить, если можно начать с конца — сразу делать карьеру государственного аристократа? Правда, по итогам опросов ВЦИОМ полстраны хотят работать в «Газпроме» и «Роснефти». То есть конкуренция на этом поле бешеная. За почетный титул чиновника придется побороться с миллионами жаждущих в аристократы.

Боитесь конкуренции – учитесь танцевать.