Цивилизация
Товарищ мой Андрей Колесников поехал было в командировку в Ирак, писать заметки про то, как начинается война, но был выслан на второй день. Иракские власти инкриминировали ему владение спутниковым телефоном, что, по мнению иракских властей, форменный шпионаж. И как же это странно. Зачем иракские власти высылают журналистов, ведь журналисты могли бы рассказать о войне? А то, что половина журналистов в Ираке шпионы, не может серьезно повлиять на исход кампании. На третий день войны у журналистов в Багдаде кончились бы неважные новости про ракеты и бомбы, и журналисты стали бы рассказывать о людях.
Давным-давно, если кто-нибудь помнит, был армяно-азербайджанский конфликт в Нагорном Карабахе. Там тоже геополитические интересы, тоже нефть. Но журналист Юрий Рост придумал тогда фотографировать людей без оружия. Ну он просто ездил по Нагорному Карабаху и фотографировал не тех, кто стреляет друг в друга, а тех, у кого нет оружия. Старик с изборожденным морщинами лицом, ребенок с огромными карими глазами.
Мой коллега Александр Лиманов пишет про войну, как про телевизионное шоу. Да-да, телевизионное шоу. Но там есть еще люди без оружия. Башмачник, который заколотил свою лавку, таксист, который везет богатых беженцев по направлению к границе. Неграмотный дурак какой-нибудь деревенский, которому велели орать «Да здравствует Саддам!», вот он и орет от чистого сердца, что велели.
Моя любимая Наташа Геворкян с замиранием сердца следит за Тони Блэром и говорит, что Блэр лучше Саддама. Наверное, Блэр лучше Саддама, а знаете почему? Потому что я не видел ни одной фотографии Блэра с оружием, а Саддама я видел с винтовкой и с саблей.
Я читаю статьи про нефтяные интересы и про химическое оружие, про крылатую ракету и про бункер, про «Томагавки» и про атомную бомбу. Бог с вами, друзья! Человек, взявший в руки оружие, отказался от жалости и сострадания. Про него нечего писать и нечего думать, потому что человек, отказавшийся от жалости и сострадания, не человек уже, а неизвестное чудовище.
Раненую птицу – жалко. Раненую кошку – жалко. Раненого Саддама Хусейна жалко не будет, как не будет жалко и раненого Джорджа Буша. Что же это за люди, если их не будет жалко, когда их ранят или убьют? Разве про таких людей интересно? Мне нет. Мне интересно про людей без оружия.
В Багдаде же есть детские сады? В них больше не приводят детей? Или приводят? И что? Заставляют, как заклинание, хором твердить «Да здравствует Саддам»? А что там у детей на обед? А когда у них тихий час?
А бывает сейчас в Багдаде, чтобы юноша и девушка встретились и полюбили друг друга? А жениться сейчас в Багдаде можно? А дети рождаются дома, или родильные дома работают?
А «скорая помощь» по Багдаду ездит? А когда человек умирает, его как хоронят?
А библиотеки открыты? А сидит ли в библиотеке какой-нибудь дедушка в очках и читает ли старинную книгу? А может быть, он глухой и не слышит взрывов? А может быть, он не знает про Саддама Хусейна, а знает только про Гаруна Аль-Рашида?
Ну ладно. А жены американских военных, уехавших в Ирак, что делают? Смотрят ли новости с утра до ночи? Приходит ли им в конверте чек с мужниной зарплатой? Боятся ли они открывать конверт? Боятся ли они, что там похоронка? Как вообще в Соединенных Штатах сообщают женщинам, что мужья их погибли на войне?
Послушайте, кроме всех этих ваших армий и парламентов, главнокомандующих и авианосцев, резолюций ООН и заявлений глав государств, есть еще люди без оружия. Их много. Их миллионы. Они добрые и злые, глупые и умные, старые и молодые, мужчины и женщины. Почему вы о них не думаете? Подумайте о них.
Там в Багдаде есть еще эти сумасшедшие из Европы, которые приехали своим ходом через Турцию закрывать собственными телами Багдад. Они дураки? Они сумасшедшие? Они преследуют политические интересы?
Да Бог с вами! Они просто люди без оружия. Просто мне кажется правильным, чтобы в первый же день войны хоть кто-нибудь начал думать о людях без оружия. Как они там? Живы ли?
