Sovok есть Sovok

Не всё же, граждане, об убийствах в Чечне и бардаке в Госдуме. Тут вот средства культмассовой информации принесли амбивалентную весть из златой, но тоже демократической Праги: российский художник Авдий Тер-Оганьян попросил политического убежища у тамошних властей.
 «А кто такой Тер-Оганьян? Чего нарисовал? Зачем убежище?» — спросит милый моему сердцу обыватель, находящийся от искусства на расстоянии значительно большем, чем Прага от Москвы. Объясняю, что ведаю. Знаменит стал не тем, что сделал, а тем, что разрушил. В позапрошлом уже году был сей безобрАзный (с «обывательской» точки зрения) и безОбразный (с точки зрения «продвинутых») поступок (перфоманс): молодой человек на ежегодном «Артманеже» в отведенном для его художеств месте порубал, как комсомолец 30-х годов, православные образа, а также предлагал аналогично помахать топором всем желающим за небольшую мзду, но в целях прогрессивного искусства. По факту такого злодеяния на иконоборца Авдия завели уголовное дело «за разжигание религиозной вражды», взяли у него подписку о невыезде, однако парень оказался хватом — из родной столицы исчез, а вынырнул уже совсем в другой столице, на родине писателей Гашека, Гавела и других выдающихся личностей. Вот и что-то теперь будет? Дадут ли ему политическое (эстетическое, этическое) убежище в стране, не чуждой НАТО? Засадят ли в чешскую тюрягу? Вышлют ли в узкие «просторы родины чудесной», в Бутырскую, к примеру, тюрьму? Или еще в какие-нибудь страны, по которым этот российский человек с армянской фамилией будет и дальше скитаться, как Вечный жид, — покажет время.
        Оно же (время), прошедшее со скандального старта этой истории, продемонстрировало, что консенсуса по вопросу «ДОПУСТИМО—НЕ ДОПУСТИМО» не наблюдалось в художественной среде: говорят, что один знаменитый поэт, назовем его В. С., непосредственно во время этой акции №1 целился дать святотатцу по роже, зато другой не менее знаменитый московский человек-галерейщик (ну, например, М. Г.) устроил чуть позже акцию №2 в поддержку «свободы творчества» этого непобитого лица, но там уже вроде ничего топором не рубали, а просто возмущались инертностью мышления и полицейским непониманием современных духовных запросов творческой молодежи.
        И тут возникает обывательский вопрос. Если акция художника имела такой, прямо скажем, рекламный резонанс, то отчего бы ему не пострадать было и дальше в интересах собственных и интересах искусства, как какому-нибудь большевику в буржуйских застенках, втянув всю страну в дискуссию вроде той, про «физиков и лириков», в каковой массово участвовали отцы-«шестидесятники» на страницах комсомольских газет эпохи «развитого социализма»? Вон ведь, Салмана Рушди аятола к «вышке» приговорил, а у нас ведь — демократия, хоть и второй свежести третьего сорта. И лозунг «РАНЬШЕ СЯДЕШЬ, РАНЬШЕ ВЫЙДЕШЬ» в отличие от «КПСС — УМ, ЧЕСТЬ И СОВЕСТЬ НАШЕЙ ЭПОХИ» пока что никто не отменил. Да и в странах, цивилизовавшихся ранее нашей, давно ли тираж «Улисса» Дж. Джойса порубали не хуже, чем наш Авдий иконы?
        Суть, очевидно, в том, что в конце XX — начале XXI века классические стихотворные строки английского империалистического поэта Редьярда Киплинга тоже требуют постмодернизма и должны читаться так:
           Восток есть Восток, Запад есть Запад, Sovok есть Sovok
           И смешивать их НИ-З-ЗЯ,
           А то ПОСОДЮТ
           Не за хрен собачий!
       (Получился, кстати, акростих с именем Бориса Виана, автора книги «Я буду плевать на ваши могилы», которого в свое время (1946) французские товарищи наших нынешних товарищей тоже гоняли «за цинизм и порнографию».)
        То есть Россия — страна странная. И если в Иране такового богохульника просто-напросто повесили бы для экономии материалов на подъемном кране, а в Англии—Франции с ним бы долго цацкался суд, прежде чем приговорить к мелкому штрафу, то у нас все произошло, как водится, по анамнезу пока еще не известной европейской, да и восточной медицине болезни — ВЯЛОТЕКУЩЕЙ ПАРАНОЙИ.
        Параноидально рушили храмы, расстреливали священников, затем — новый поворот — повалили вслед за президентом №1 держать свечечки перед телеобъективами. Тут случился Тер-Оганьян. Вяло засуетились, в глубине души вряд ли понимая, ЧТО ЗДЕСЬ ПЛОХОГО, кроме публичного хулиганства, тем более что иконы, как выяснилось, вовсе не антиквариат, не ДОСКИ, а куплены в ближайшей церковной лавке и, очевидно, ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЦЕННОСТИ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮТ.
        Да разгневались бы НА САМОМ ДЕЛЕ — ух, не сносить бы молодцу головы, не то что скрываться в чешских пивных палестинах! Замели бы в два счета! Разгневался на самом деле лишь упомянутый мною поэт В. С., да и тот сотрудничать со следствием не стал, полагая, что не поэтическое это дело.
        А товарищ Авдий Тер-Оганьян, наверное, все же благоразумно поступил, когда «выбрал свободу» (так раньше  «вражеские голоса» торжественно сообщали о бегстве на Запад какого-нибудь очередного прозревшего коммуняки). Ведь, действительно, страна наша дикая, удавит еще ненароком в камере непонятого обществом художника эстетически неразвитая «братва» с пудовыми крестами на грудях. Хотя, как стало известно из газет, в Чехии тоже не сахар сидеть, зэки по всей стране взбунтовались, будут им нынче на праздники выдавать какао.
        В общем-то все понятно. Имя художник себе теперь уже составил, сидеть ему теперь уже не надо, и тот, кто хочет, непременно дождется его новых произведений. На Западе ведь тоже много есть чего хорошего вроде икон, а теперь у них есть еще и Авдий.