Ускорение назад

Официальная отчетность по инфляции наконец готова: 4,8% за первый квартал этого года. Только-только повысили годовой инфляционный прогноз, а он уже наполовину выполнен за какие-нибудь три месяца.

Оптимистам ничего не остается, как развлекать публику рассказами о будущих победах. «Надеюсь, в мае – июне мы сможем переломить ситуацию и вернуть понижательный тренд инфляции».

Так сказал первый зампред Центробанка Алексей Улюкаев, и сказал хорошо. Даже мастерски.

Обратите внимание: не в апреле, отчетность по которому будет подбита в начале мая, а именно «в мае – июне», чтобы результаты «перелома ситуации» стали известны не раньше лета, а лучше всего — в сезон отпусков. Но главное, чтобы не в мае. В мае будет новый премьер и новое правительство. Трудно придумать что-нибудь более неподходящее со служебной точки зрения, чем разбор полетов в эти судьбоносные дни. Но оттягивать этот разбор еще труднее. Собственно говоря, первая его репетиция – расширенная коллегия Минфина — только что состоялась. И прошла творчески.

«Снижение налогов не самоцель», — сообщила финансистам Эльвира Набиуллина. Не исключено, это просто вежливый реверанс перед этими закоренелыми противниками любого уменьшения налогов. Но, может статься, и шаг к пониманию, что анонсы налоговых щедрот нынче действительно не ко времени. За последние дни появились и другие признаки того, что в МЭРТе стали осторожнее относиться к объявленным было планам налоговой революции.

Но то в МЭРТе. Там хоть считают ходы, думают, как будут работать дальше. Уходящего премьера такие соображения не связывают. Его речь на той же минфиновской коллегии выделяется поэтому прямотой. В прошлом году у Минфина было 542 контрольных задания, из которых аж треть он выполнил с опозданием, подсчитал Виктор Зубков. До сих пор не составили там и антиинфляционную программу, хотя и обещали. Для представления «цельной, осознанной программы, предлагающей универсальные механизмы», Зубков установил крайний срок – конец апреля. Но, не дожидаясь этой полезной бумаги, тут же предложил универсальный механизм для поддержания ликвидности банковского сектора. А именно — пустить на кредиты банкам лежащие в заначках деньги. Например, средства Пенсионного фонда.

Как антиинфляционная мера это выглядит экзотично, а вот как послание рядовым гражданам – очень даже содержательно. Сейчас ведь как раз собираются призвать народ добровольно вносить деньги ради увеличения предстоящих пенсий. Так вот,

знайте, будущие пенсионеры: ваши кровные зря не пропадут – их потратят на поддержание на плаву наших родных банков.

Откровенность в политике – признак силы, говорил Ленин. Других признаков силы в текущей экономической политике пока не видно. А зря. В ней назрел очередной поворот, и уж никак не меньший, чем тот, что произошел полгода назад, осенью, по случаю тогдашнего всплеска инфляции, бегства капиталов и кризиса ликвидности. Помнится, тогда сменились фамилии премьера и нескольких министров-экономистов, были заморожены цены на «социально значимые» товары, поощрен импорт продовольствия, запрещен его экспорт и торжественно обещаны еще многие другие улучшения.

А теперь давайте сравним положение, сложившееся к прошлогоднему октябрю, с тем, что сложилось сейчас. Тогда потребительский индекс за первые девять месяцев 2007-го вырос на 7,5%, заметно обогнав прогноз и слегка — на 0,3% — инфляционные темпы того же отрезка предыдущего года. Особенно сильно за эти же девять месяцев подскочили цены на самые обиходные продукты питания — на 10–20%.

А за первый квартал нынешнего года темпы роста потребительского индекса обогнали прошлогодние едва не в полтора раза (4,8% против 3,4%), а мартовские инфляционные темпы даже и вдвое (1,2% против прошлогодних 0,6%).

Особенно уверенно в эти три месяца росли, разумеется, «замороженные» продуктовые цены — на хлеб (8,8%), на подсолнечное масло (6,6%), на молоко и продукты из него (5,5%).

Мало этого. Инфляция оказалась бы еще выше, если бы в феврале — марте не был фактически остановлен рост стоимости платных услуг, большая часть тарифов на которые устанавливается властями. Ясно, что это ненадолго, сжатая пружина распрямится, а у инфляции вдруг обнаружатся скрытые резервы роста.

Однако вернемся к осенней панике. Одной из важнейших ее составных частей была эвакуация капиталов за рубеж. Чистый вывоз капитала в третьем квартале 2007-го достиг 7 миллиардов долларов. Много, хотя и не рекорд. Рекорд поставлен только что.

За январь — март 2008-го вывоз капитала равен 22,8 миллиарда долларов, гораздо больше, чем в любой другой квартал нашей новейшей истории.

Собственно, вывоз капитала как раз притормаживает инфляцию. Хотя и создает кризис ликвидности, смягчаемый нашим Центробанком раздачами денег, которые, наоборот, инфляцию отчасти подталкивают. Однако в целом если спекулятивный капитал в ближайшие месяцы рванется к нам обратно (а именно это, обоснованно или нет, прогнозируют наши финансовые власти), то цены получат еще один крепкий толчок к росту. Все это вместе взятое говорит о том, что, во-первых, осенние мероприятия провалились по всему фронту и что, во-вторых, надо быстро придумывать какие-то другие, а то как бы не стало еще хуже. Придумывать даже и не надо.

Самый мощный антиинфляционный инструмент, который был и есть у властей, – это сокращение государственных расходов (например, в виде мер, заставляющих наш гигантский госсектор меньше брать из казны).

Но об этом на расширенной минфиновской коллегии если и говорилось, то лишь намеками и обиняками. Коллегия напоминала заседание ученого совета в изображенном Бертольдом Брехтом институте по изучению человеческих бедствий. Основанный богатым зерноторговцем-филантропом, этот институт изучал все мыслимые источники бедствий, кроме реальных, потому что важнейший из них – торговля зерном.

А важнейший источник российской инфляции – государственная накачка экономики деньгами.

И покушение на эту накачку – покушение на мечту об экономическом ускорении, охватившую наши верхи как раз в промежутке между осенним кризисом и новыми предкризисными содроганиями. Еще и великие планы не дописаны, и самой мечтой этой еще не успели насладиться толком, ее, можно сказать, даже и не додумали до конца, так что же прикажете – давать задний ход?

В прошлом году казалось, что массированное транжирство казенных денег – это некая неизбежная разовая акция. Так сказать, раздача всем заслуженным сестрам по давно ожидаемым серьгам. За общественный счет, конечно, но один раз почему бы и не потерпеть? Потерпели, и вот сегодня это уже кладется в основу стратегии – грандиозных проектов, нацеленных на еще одно удвоение ВВП за следующие десять лет.

Экономика ростом инфляции подает сигнал: она перегрета и к ускорению не готова.

Не логика благих пожеланий, а логика жизни требует пожертвовать темпами роста, на первое место поставить подавление инфляции и приведение в нормальный вид экономической и общественной жизни, а уж после этого устойчивый рост начнется сам.

Что-то от горбачевской весны 1985-го носится сейчас в воздухе. То ли послабления дать, то ли гайки завинтить? То ли водку запретить, то ли торговлю разрешить? И вот двадцать три года назад, как и сейчас, в апреле, провозгласили «ускорение» — упакованную в прогрессивные слова абсолютно роковую идею, заранее приговорившую к провалу экономическую и социальную модернизацию.

Интересное было время. У кого есть сердце, тот наверняка им дорожит. Но не каждый, у кого есть голова, захочет пережить его во второй раз.