Цивилизация
На фоне теперешней политической борьбы, нет, точнее говоря, возни, практически уже предвыборной — я вспомнил старые времена. То есть я долго думал, что мне это все напоминает, из моей частной жизни — и таки вспомнил.
Начну издалека.
Это было в 90-каком-то году. Едем мы с шофером из офиса домой. Он такой счастливый, поставил на машину спортивный руль и теперь с упоением играет им, новая игрушка. Я держу в руках старый штатный руль и пугаю соседей по полосе справа: дожидаюсь, когда они на меня посмотрят — и резко вращаю штурвал вправо, они делают глаза как у селедки, дергаются и орут матом что-то задорное.
Наигравшись, я начинаю ставить задачи шоферу:
— Значит, завтра едем на дачу, там я застреваю на пару дней, а ты будешь возить Васю.
— Какого Васю?
— Журналиста Андрея Васильева. Известного тебе.
— А чего это я должен его возить? У него свой шофер есть!
— Какая тебе разница, кто у него есть. Повозишь.
— Не буду.
— Как так?
— Игорь Николаич, вы на дачу — и я на дачу!
— Послушай, — спокойно говорю я как человек, славящийся своей деликатностью, — в рабочие дни ты должен все-таки работать. А не на даче загорать.
— Нет, вы на даче — и я на даче, и т.д. из пустого в порожнее.
— Ну ты понимаешь, что если человек работает у меня шофером, то он решает транспортные задачи на вверенном ему авто, а не ведет жизнь вольного художника?
— Понимаю. Но Васю возить не буду.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь? Это может означать только одно... А ну-ка останови.
Мы паркуемся на обочине. Я жестом призываю шофера выйти и жестом же требую отдать мне ключи. Он не верит. Он прекрасно знает, что только позавчера я получил права и некоторые правила движения знаю, но асом меня пока нельзя назвать, да и от карьеры гонщика пока следует воздерживаться. Если жить хочется. Но я кивками подтверждаю правильность своего решения.
Единственная поблажка, которую я ему дал, была такая: разрешение забрать спортивный руль, купленный им на личные средства. Со старым штатным рулем я тронул. Он долго смотрел мне вслед, там был длинный прямой отрезок, и с понятным чувством наблюдал, как машина дергается от грубо выжатого сцепления и пару разу вовсе глохнет. Я понимаю, он ждал, что я остановлю, выйду из машины и заору:
— Да хер с ним с Васей, мало ли что я ему обещал! Пусть на троллейбусе поездит, как ранний Ельцин! Я пошутил насчет преемника, даже и на пару дней! Возвращайся! Прости меня дурака!
Я однако ехал и ехал вперед, пока не пропал из виду своего шофера; бывшего шофера.
До дому я доехал успешно, но был весь мокрый и по пути вращал глазами, наблюдая как меня слева и справа обходят, облетают пулями прочие участники движения. С утра ничтоже сумняшеся я двинул в сельскую местность. Жену посадил справа, и она прикуривала сигареты (это, стало быть, случилось до 1994 года, в котором я бросил курить) и давала мне из своих рук затянуться. Она по моей команде оглядывалась, когда нужно было узнать, нет ли сзади машин на опасном расстоянии.
Ехали, помню, долго и мучительно. Когда к обеду мы наконец прибыли на место, я вывалился из машины, выпил стакан водки и спал до следующего утра: сказывалось перенапряжение.
Обратно ехать было немного веселей, через три для уже не очень страшно, а там я втянулся.
После и жену заставил сдать на права. Как она ни отбивалась. Она машину водит, но, правда, только в моем пьяном присутствии, и заранее берет с меня слово не напиваться сильно, чтоб я еще мог контролировать ситуацию на дороге и давать четкие команды. Моя мечта — чтоб я дрых на заднем сиденье, а она меня везла с ветерком — остается несбыточной. Я ей говорю: давай хоть по воскресеньям, ранними утрами, катайся сама, набирайся мастерства. Нет! Не хочет...
В какой-то момент, начитавшись газет, я понял, что это все притчи и аллегории.
Фрондирующий суверенный шофер — старый барон-губернатор, который грозился отделиться от России. Два руля, один бутафорский, второй спортивный — это Дума и... сами знаете кто. Жена у меня — это как бы общественная палата. Или новый президент. Которому я вроде как дал порулить, но...
Трудно только отвести какую-то определенную роль Васе, тут как раз самый широкий простор для фантазий; роль международной Закулисы — одна из самых скромных.
