Цивилизация
Намедни Первый канал отмечал 80-летний юбилей Владимира Ворошилова. Сначала в его честь показали праздничный выпуск «Что? Где? Когда?», а потом — документальный фильм. Я смотрела на экран и думала о грустном: игре уже за тридцать, а она все еще первая и единственная. С тех пор ничего более оригинального креативщики новейшей эпохи имитаций и ремейков так и не смогли придумать.
Его игра предвосхитила наше время. Уже само по себе явление на экране в сумраке болотных лет молодых, отнюдь не номенклатурных интеллектуалов воспринималось как дерзость. Ведь патент на мозговые штурмы был раз и навсегда выдан ветхим пенсионерам из Политбюро. И когда главный из них «по идеологии» тов. Суслов помер, советских людей известили, что он долгие годы маялся то ли сильнейшим склерозом, то ли маразмом. Так что нетрудно понять, из какого сора вырастало дело, которому посвятил себя В. В.
Он видел дальше многих прославленных телевизионных деятелей искусств. Это он в эпоху поголовного равенства рассортировал людей на знатоков и всех остальных. Это из его шинели вышли мыслящие мальчики, которые отважно ринулись хоть в банковский бизнес, хоть в компьютерный. Это в его передаче впервые стали ходить немалые деньги, пахнувшие честным трудом — интеллектуальным.
Свою невписанность в новое время Ворошилов ощущал все острее и острее. И дело вовсе не в его исчерпанности. Суть в другом — в исчерпанности его генеральной идеи. Для него игра была синонимом искусства, а не счетоводства. Но так на рубеже 2000-х полагал уже, похоже, только он один. Игроки первого призыва давно выпали из его гнезда и, что важно, прекрасно адаптировались к передовым формам бытия. Их звездный статус уже мешал служить Игре так, как того требовал Мастер. Следующего поколения, столь же яркого, обнаружить так и не удалось (и вряд ли уже удастся).
Накануне нового, последнего для него года (В. В. умер в 2001-м) Ворошилов ставит на кон свою телевизионную жизнь: если выиграют знатоки — он уходит из Игры. Знатоки выигрывают, он уходит — как выяснится, навсегда. Он ушел, а его место так и осталось незаполненным. Никто столь остро, как он, не чувствовал цвет и жест времени. Вдруг, на гребне успеха, он снимает любимую многими музыкальную паузу. Полагаю, что и она была для В. В. элементом той высокой игры, которую он вел и со зрителями, и с властями. Под видом невинной «паузы» всегда протаскивалось что-нибудь такое-эдакое, чему не было места на советском телевидении. А попсовые стереотипы нынешней мутной действительности ему глубоко чужды. И впрямь: что за изыск заполучить сегодня в программу хоть Максима Леонидова, хоть «Аббу»?
Говорят, он был несносным человеком, не любил людей, унижал их. Может, и так. Но он безгранично любил работу и справедливо полагал: это единственное, что его не предаст. И вот что интересно. Он сумел превратить программу для умных в стопроцентно рейтинговый проект. Сегодня, когда теленачальники придумали народ, которого следует ублажать исключительно развлекательными программами — другого он просто не поймет, особенно уместно вспомнить о феномене Ворошилова.
Его игра живет и поныне, но она не имеет почти ничего общего с первоначальным замыслом. Это уже конвейер, который его, штучного автора, никогда не волновал. Представляю себе, как бы он разозлился, увидев фильм «Владимир Ворошилов. Вся жизнь — игра». Драматургически не выстроенный, плохо смонтированный, сделанный на холодном глазу, он символизирует все то, что столь яростно ненавидел герой фильма, то есть крайнюю степень неталантливости. Впрочем, фильм сделан не для него, а для самоутверждения (реабилитации?) наследников, и сегодня возглавляющих созданную им империю.
Мысленно перебираю тех, кого можно сегодня поставить рядом с Ворошиловым, и оторопь берет: да никого! Истинное авторское ТВ, которому он служил, за последнее десятилетие просто исчезло. Есть очень ограниченный контингент тех, кто хорошо делает свое дело. Радуюсь каждой новой работе Лизы Листовой и Вадима Такменева. Всегда ищу (и, увы, уже не нахожу) в программной сетке Андрея Лошака. Стараюсь не пропускать Леонида Парфенова (хотя его последние проекты скорее огорчают, нежели вдохновляют). По-прежнему ценю, но уже с некоторым налетом настороженности, Ивана Урганта и Сергея Светлакова. Испытываю большое уважение к людям смежных профессий, которые очень органично работают в кадре — имею в виду прежде всего Надежду Бабкину и Александра Васильева. Если напрягусь, вспомню еще несколько фамилий. Но это все другое.
Ворошилов был последним Профессионалом из тех, кого хочется писать с большой буквы.
