Цивилизация
Без подушки безопасности
Взять хотя бы маниакальное стремление полностью перевести выборы в Думу на пропорциональную систему. Депутаты-одномандатники не только обеспечили «партии власти» конституционное большинство в нынешнем парламенте; они своеобразная подушка безопасности, способная смягчить удар от неблагоприятного исхода думских выборов.
Уничтожая эту «подушку», власть лишает шансов на мягкую посадку не только себя, но и всю политическую систему.
Из той же пьесы и отказ от прямых выборов губернаторов, которые теперь будут утверждаться региональными законодательными собраниями из предложенных президентом кандидатур. Ответственность за состояние дел на местах окажется целиком на плечах центра, и, как только тяжесть станет невыносимой, рухнет не только президентский рейтинг — рухнет всё здание.
Приступив же к замене льгот денежными компенсациями, Кремль разрушает свой главный стратегический ресурс — лояльность наименее благополучной части избирателей. Безусловно, разветвлённая система льгот, стимулируя экономическую безответственность и у выдающих, и у потребляющих льготы, лишь усугубляет основной изъян социальной структуры постсоветского общества — колоссальную диспропорцию между налогоплательщиками и бюджетополучателями. Рано или поздно с этой системой надо было что-то делать. Однако власть по обыкновению начала распутывать клубок не с того конца.
Проблема в том, что в борьбе за государственную поддержку с пенсионерами и инвалидами успешно конкурируют те, кто мог бы и не висеть на шее у бюджета. Абстрагируемся от того, что, отбирая льготы у социально незащищённых, Кремль не спешит сделать то же самое с чиновниками. Зададимся лучше вопросом: а по карману ли нашей экономике такой огромный нерыночный сектор? Не слишком ли много заведомо убыточных МУПов и ГУПов присосалось к бюджетам разного уровня? Одно из объяснений, почему власть опасливо обходит стороной эту чёрную дыру, состоит в том, что любой сколько-нибудь заметный чиновник имеет «домашний» бизнес, который в немалой степени завязан на нерентабельные муниципальные и государственные предприятия и процветает благодаря несравненному умению нашего начальства «наваривать» прибыль на убыточном производстве. Покушаться же на бизнес-интересы российской бюрократии власть откровенно побаивается. Это вам не пенсионеры...
Зачем власти такая партия?
Следует признать, что «Единая Россия», уговорив Кремль не экономить так радикально на ликвидации льгот, в кои-то веки показала себя не послушным штамповщиком исходящих сверху указаний, а более или менее всамделишной партией. Тем не менее остаётся вопрос: в такой ли партии нуждается власть? Ведь, чтобы отговаривать от принятия поспешных решений, не требуется громоздких организационных структур. С точки зрения защиты государственных интересов, у партий есть и более важные функции. Например, ограничивать лоббизм — бич всех форм правления, — вводя его в мало-мальски приличные рамки и сообразуя его предмет — в минимально необходимой степени — с общенациональными целями.
Форма же партийной организации, какую выбрала нынешняя власть, оказалась способна пресечь лоббистские поползновения только со стороны рядовых единороссов. Но это привело лишь к тому, что арена основных столкновений переместилась из Думы в администрацию президента и правительство.
В результате борьба с лоббизмом нисколько не облегчилась — напротив, она стала невозможной.
Впрочем, главная беда не в этом. Дееспособность любой партии проверяется не столько в нападении, сколько в обороне. «Единая Россия» же, в силу своей конструкции, к обороне не приспособлена. И основная претензия к нынешней власти — в том, что, пытаясь обезопасить себя от потенциальных конкурентов, она старательно рыхлит и просеивает общественную почву с целью полного деструктурирования последней. А ведь такую песчаную крепость, как ЕР, в случае чего смоет первою же волной.
Коммунисты: сокрушительная победа над собой
Как и следовало ожидать, лидер КПРФ Г. Зюганов успешно расправился с внутрипартийными оппонентами. Но кто от этого больше всего выиграл? Компартия? Отнюдь. Внесено смущение в умы избирателей, которые не привыкли воспринимать руководство КПРФ как змеиное гнездо, где каждый всегда готов ужалить ближнего. Далее, партия потеряла не худшую часть своего актива и руководящих кадров — заменить их будет не так-то просто. Наконец, в ходе схватки каждая из сторон апеллировала к коммунистической ортодоксии, выдавая себя за истинных последователей дела Маркса — Ленина — Сталина, а своих противников — за продавшихся «олигархам» ренегатов. Более того, сторонники С. Потапова — В. Тихонова дали созданной ими партии название, аббревиатура которого — ВКПБ — отсылает к совсем уж дремучим временам.
По одному этому видно, насколько глубок кризис в КПРФ. Ведь ни та ни другая сторона не предложила выхода из нынешнего тупика.
Самоизолировавшись в идеологическом гетто, и зюгановцы, и тихоновцы, вместо того чтобы работать на расширение электоральной базы, изо всех сил стараются угодить наиболее косной части своих сторонников.
Возможно, это даёт преимущества в борьбе на коммунистическом пятачке, зато лишает всяких перспектив за его пределами.
Популизм и проблема общественного иммунитета
Всё, что потеряют «партия власти» и КПРФ, рано или поздно подберут разного рода популисты. Какие именно — не важно, хрен редьки не слаще. Власть будто нарочно делает всё, чтобы создать идеальный институциональный климат для расцвета популизма. Если Кремль продавит через парламент бредовую идею о полном переводе думских выборов на пропорциональную систему, то в конечном счёте с наибольшей прибылью окажется какая-нибудь популистская организация.
Ещё хуже, что само общество перестаёт воспринимать популистов как маргиналов. Так, например, элдэпээровские фракции появились там, где раньше ими даже не пахло, — в законодательных собраниях Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Трудно не согласиться с теми, кто усмотрел в этом признаки утраты элитой, да и обществом в целом, политического иммунитета. Ведь и в веймаровской Германии нацисты оставались маргинальной силой лишь до тех пор, пока элита и общество держали их за клоунов, сумасшедших и проходимцев. Как только в них увидели потенциальных защитников от красной угрозы и борцов против национального унижения — страна пропала.
Данное сравнение показательно ещё в том плане, что именно Германия — родина национал-социализма. Если социал-демократия — это социализм периода подъёма индустриального общества, социализм наёмных работников, то национал-социализм — это социализм периода кризиса и упадка, социализм люмпенизированных слоёв. Наёмные работники ратуют за перераспределение в их пользу части ими же созданного национального продукта; люмпены и люмпеноиды требуют того, к производству чего они никакого отношения не имеют, их лозунг — «Отнимите у тех и отдайте нам».
То же самое и у наших популистов: их социализм — это социализм не наёмных работников, а бюджетополучателей.
Ему изначально присущ иждивенческий, паразитический привкус: «Отберите у «олигархов» (евреев, чёрных и пр.) и отдайте нам нашу долю халявы, то есть природной ренты». В этом свете довольно комично выглядят претензии Д. Рогозина на преобразование возглавляемой им партии «Родина» в организацию лейбористского толка. В сформулированных июльским съездом этой партии требованиях есть много разного всякого — и прогрессивная шкала налогообложения, и компенсационный налог на предприятия, приватизированные на «залоговых аукционах», и изъятие в госбюджет всей природной ренты, и обширные социальные программы... Нет только одного — пунктов, касающихся непосредственно наёмных работников. Такой вот лейборизм.
Либералы: вашего полку убыло
Либералов можно «поздравить»: их ряды покинул один из ветеранов — «Яблоко». Судя по суперактивному включению яблочников в кампанию против замены льгот компенсациями, партия, похоже, существенно сдвинулась влево. Её представители наряду с коммунистами и социал-патриотами участвуют в левых форумах и каются в былых «правых» заблуждениях. В некоторых регионах «Яблоко» организует совместные мероприятия даже с РКРП-РПК.
С самого появления на политической сцене яблочников отличало сочетание приверженности политическому и экономическому либерализму с ориентацией на бюджетополучателя. Так что их нынешний левый дрейф вполне закономерен. Однако здесь партию поджидает ряд подводных камней. Во-первых, «Яблоко» вынуждено будет проститься с частью своего актива, не готового к подобной смене окраски. Во-вторых, для того чтобы прижиться в левой части спектра, партии пришлось бы серьёзно пересмотреть свою идеологию и пожертвовать некоторыми лидерами, в том числе Явлинским. А вот этого не будет никогда, да и, сказать по правде, «Яблоко» без Явлинского лишено какой-либо жизненной перспективы. Поэтому едва ли партии удастся выбраться когда-нибудь из межеумочного положения.
В принципе, наблюдая за «яблочными» телодвижениями, либералам полагалось бы облегчённо вздохнуть и вспомнить пословицу про бабу, воз и кобылу. Жаль только, ехать на том возу особенно-то и некому.
Утверждённая «правыми» концепция выборов партийного лидера чрезмерно затянута — к тому моменту, когда они завершатся, не за горами будет и думская кампания. А значит, велик риск повторения сценария 2000–2003 годов. Тем более что сегодня ситуация на порядок хуже, чем тогда, и если СПС будет заниматься исключительно внутренними проблемами, не делая попыток пробиться к обществу, то ему не выжить.
Хорошо ещё, что партия предпочла вариант, предусматривающий привлечение к выборам максимального числа сторонников. Конечно, те, кто предупреждает, что праймериз в России запросто может превратиться в «покупку бомжей за бутылку водки», в чём-то правы. Но если уж СПС и здесь не уверен в собственных силах, стоит ли ему тогда выходить на «большие» выборы?
В нынешних условиях праймериз — пожалуй, последнее средство, способное как-то расшевелить потенциальный электорат «правых». Это их последний шанс нащупать контакт с обществом, вернее, с той его частью, которой волком хочется взвыть от «прелестей» государства бюджетополучателей — начальничьего произвола, крышеваний, ментовских вымогательств и пр. Налаживание подобного диалога жизненно необходимо не только «правым», но и обществу в целом. Ибо нет сегодня задачи важнее, чем побудить к гражданской самоорганизации силы, способные увести страну от края пропасти, к которому она неуклонно сползает.
Полный вариант статьи опубликован на сайте бюллетеня «Партинформ»
